Илья лапшин: поступаю в институт, чтобы сделать из себя настоящего, крепкого советского поэта - российская газета

В июле 1943 года командир полка наградил старшего сержанта Лапшина командировкой в столицу. Парня призвали с первого курса Литинститута еще в 1939 году, и лишь однажды, в сорок первом, он

забегал домой, - тогда его часть перебрасывали с Дальнего Востока под Москву. И потом еще раз - летом 1943-го… 1937 год. Фото: РГАЛИ Илья Лапшин родился в Москве в семье потомственного

врача. Его отец рано умер, и Илья воспитывался в доме деда Александра Ивановича Лапшина - создателя Московского противотуберкулезного института. Учился в одном классе с Борисом Смоленским.

Дружил с Михаилом Кульчицким, Борисом Слуцким и Давидом Самойловым. При жизни не печатался. После призыва в армию служил на Дальнем Востоке в редакции бригадной многотиражки, где

познакомился с Вячеславом Кондратьевым, будущим писателем, автором повести "Сашка". По словам Кондратьева, Лапшин "дезертировал на фронт" - то есть самовольно оставил

службу в дальневосточной многотиражке, чтобы отправиться на передовую вместе с друзьями. Илья Лапшин служил в роте связи переводчиком и не раз ходил с разведчиками за линию фронта. Знал язык

врага, как родной. В детстве у него была нянька-немка, а учился он в немецкой школе имени Карла Либкнехта. За четыре года армейской службы Илья так и не смог огрубеть, и за это его любили и

солдаты, и офицеры. Большой, рыжеватый и добродушный, он по-детски довольно сильно заикался, но стоило ему перейти на немецкий, как заикание исчезало. И вот - командировка. Счастливый

билет! Целью командировки командир назначил приобретение "культурного инвентаря". Возможно, имелся в виду баян или другой музыкальный инструмент. На руки Илье дали четыре тысячи

рублей. По-довоенному - приличная сумма. А в 1943-м уже не так и много - килограмм картошки на базаре стоил почти сто рублей. И вот Илья в Москве. Как во сне он добрался до флигеля на Новой

Божедомке1. Во дворе после дождя залиты тропинки, липовый цвет осыпается. Ящик с песком - чтобы тушить зажигалки - так и стоит с лета 1941-го. Первый этаж. Родная дверь. Под звонком - дедова

табличка "Профессор А.И. Лапшин". Открыла мама. Долго стояли, обнявшись. Бросив вещмешок, Илья прошел в свою комнату. Там все ждало его: старые часы, книги, папки с рукописями,

портреты Пушкина, Блока, Бальмонта и Есенина. В солнечных лучах клубились поднятые по тревоге пылинки. Илья подошел к окну, щелкнул шпингалетом и распахнул створки. 1941 год. Фото: РГАЛИ … -

Мама, сколько же я спал? - спросил он на другое утро. - Почти сутки. Сегодня уже понедельник. - Что же ты меня не будишь?.. Мать только улыбнулась: "Мне пора на дежурство в госпиталь.

Не забудь пообедать. А поужинаем вместе. Если меня отпустят. Но я скажу: сын приехал. Отпустят..." - А я, мам, в институт съезжу. Может, кого застану. Они вместе вышли из дома. Илья

проводил мать до ворот госпиталя, а сам запрыгнул на подножку набитого трамвая. Народ, заметив солдата, чуть расступился, пропуская его на площадку. Илье вдруг захотелось, чтобы его кто-то

узнал. А еще лучше - чтобы одна из девушек узнала его. "Это ты?.." - растерянно и восхищенно прошептала бы она. "Как видишь..." С боков его теснили двое - симпатичный

дядька в стареньком пиджаке и чернявый подросток. Наверное, отец и сын. Дядька по-свойски вглядывался в высокого Илью снизу вверх: "Вижу - наш брат, фронтовик. А меня, брат, списали

подчистую после госпиталя. Кую, так сказать, победу в тылу. Как там - драпает немец?.." Илья пожал плечами. Он вспомнил серую деревню на взгорке, которую весной они не могли взять почти

полтора месяца. Окопы, в которые стекала талая вода. Изрытое черными пятнами снежное поле между окопами и деревней. - Ну, бывай, сержант. Бей там извергов по-нашему, по-гвардейски. Скоро

Илья уже шел к институту, который желтел за старыми липами. На вахте сидела незнакомая женщина. "Ты куда?" - остановила она Илью. - Я здесь учусь... учился. До войны. - Документы

покажи. Илья привычно прижал руку к нагрудному карману гимнастерки - тот был пуст. Он лихорадочно расстегнул гимнастерку и проверил внутренний карман. Пусто. Ни документов, ни денег. 1940

год. Фото: РГАЛИ Илья развернулся кругом и пошел наугад, все еще ощупывая себя. Ему стало... нет, не страшно. Это было что-то хуже страха. Какое-то липкое, унизительное чувство все плотнее

охватывало его. Он даже брезгливо тряхнул головой, словно это был сон, наваждение. Его - фронтовика, разведчика! - обчистили средь бела дня в родном городе. Ограбили те, кого он и его ребята

прикрывают там, в окопах. Лапшин шел по летней Москве со сжатыми добела кулаками, ничего и никого не замечая. Нечаянно уперся в стенд с газетой: "От СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО. Утреннее

сообщение. В течение ночи на 3 июля на фронте ничего существенного не произошло..." В Центральном архиве Министерства обороны хранится учетная карточка Московского военно-пересыльного

пункта, заполненная Ильей Лапшиным 5 июля 1943 года в 14.00: _"Приехал в командировку в Москву, при проезде в трамвае украли все документы, свидетельствующие о моем пребывании в

командировке._ _Явился к к<омендан>ту г. Москвы, был направлен на МВПТ._ _Дополнительно докладываю._ _Прибыл в командировку из 76-го учебного полка автоматчиков. Назначение

командировки - приобретение <нрзб> для офицерского клуба. Срок командировки с 3 июля 43 г. по 15 июля 43 г. Документы утеряны. Из части получено <...> рублей, с собой 590 р.

<...> утащили, остальные дома на квартире в Москве..."_ На другой день Илья уехал в свою часть. Он погиб 30 сентября 1943 года - в один день с поэтом Ананием Размысловым. И в тех

же местах - в битве за Днепр. Илья Лапшин похоронен около моста в двух километрах западнее деревни Окунево Чернобыльского района Киевской области. Имя Ильи Лапшина увековечено на

мемориальной доске в Литературном институте им. А.М. Горького. ------------------------- 1 _Ныне улица Достоевского (район Театра Российской армии)._ Автобиография Ильи Лапшина, написанная

им в 1939 году при поступлении в Литературный институт Я родился 19 февраля 1920 г. в Москве, в семье врача. Отец мой умер от тифа в 1921 году, и я остался на попечении матери (фельдшерицы в

тубдиспансере) и деда (врача-профессора Лапшина). Фото: РГАЛИ В 1928 году я поступил в первый класс немецкой школы им. Карла Либкнехта в Москве, желая в совершенстве усвоить немецкий язык,

которому я научился дома у своей дальней родственницы. В этой школе я пробыл до 1938 года, до ее расформирования, после которого я немедленно перешел в 189-ю школу. Эту школу я кончил в 1939

году. В 8-м классе немецкой школы я пробыл два года ввиду перенесенного мною тяжелого заболевания дифтеритом. Под влиянием деда, занимавшегося исследованиями по русской литературе и

имевшего обширную библиотеку, у меня появился определенный интерес к литературе, в особенности к поэзии. Уже года три как я пишу стихи, но только в этом году у меня появился долг писать о

времени. Сейчас я считаю важнейшей проблемой в поэзии проблему новой родины и нового человека. В этом году зимой я вступил в ряды ВЛКСМ. Во всех школах, в которых я учился, я бывал

редактором стенгазет. Поступаю в институт, чтобы сделать из себя настоящего, крепкого советского поэта. 1939 год. Фото: РГАЛИ Последние стихи Ильи Лапшина _Ты не ходил еще, товарищ, по

дорогам,_ _По которым прошла война,_ _По которой в молчании строгом_ _Трое суток идем мы без сна…_ _Ты не знаешь, как в пургу метельную_ _На привалах валишься в снег_ _И какую тоску

беспредельную_ _На войну несет человек…_ _Но даже на этой дороге_ _Нету время тебе отдохнуть…_ 1941 *** _Пройдет война, и зарастут воронки_ _Зеленой идиллической травой,_ _И защебечет

жаворонок звонко_ _Над полосой, когда-то фронтовой..._ _Расскажем детям мы, как шли когда-то_ _Солдатами в разведку на заре,_ _И прошлое припомнится как дата_ _В оборванном давно календаре._

_А может быть, мы, ветераны, будем_ _Дремать на солнце где-нибудь в Крыму,_ _О тех годах, растаявших в дыму..._ _Быть может, мы возьмем и позабудем,_ _Но - так не будет. Слишком многим

были_ _Для нас года и бедствия войны,_ _Окрепли в них мальчишеские были,_ _Сгорели в них мальчишеские сны._ _И если жить - так жить до исступленья_ _И быть всегда подобранным и злым,_ _Но

разве может наше поколенье,_ _Войну прошедшее, когда-то стать иным?_ _И будет нам необходимо, надо_ _По-пехотински сутками шагать,_ _Пойдем мы стариками к Сталинграду,_ _Чтобы у Волги юность

вспоминать._ _И защебечет жаворонок звонко_ _Над полосой, когда-то фронтовой..._ _И посидим мы молча над воронкой,_ _Заросшей идиллической травой..._ 1943 ПЕСНЯ О ГАРМОНИСТЕ _От самой

Старой Руссы_ _Сквозь бури и огонь_ _Парнишка светлорусый_ _Пронес свою гармонь._ _Рассыпчатые трели,_ _Задорные басы_ _Сердца ребятам грели_ _В недобрые часы._ _Бывало, на привале_ _У

речки, у воды,_ _Лишь только оживали_ _Послушные лады, -_ _Под ивою тенистой_ _В момент смыкался круг._ _С улыбкой к гармонисту:_ _А ну, поддай-ка, друг!_ _И ноша им не в ношу,_ _И путь для

них - не путь._ _Подсыпь, подсыпь, Алеша,_ _Еще чего-нибудь._ _Давай, давай, усердствуй!.._ _- А он и рад - несет!_ _И так в груди у сердца -_ _Ну, мочи нет, - сосет!_ _И вечер будто

мглистей,_ _И враз исчез уют._ _О чем-то грустно листья_ _По-своему поют._ _На трепетных березках,_ _На сумрачных дубах..._ _Дымятся папироски_ _В обветренных губах..._ _Эх, где оно,

окошко,_ _Зазывный тот огонь?_ _Да что ж ты, друг Алешка,_ _Ну, распояшь гармонь!.._ _Сквозь черные руины_ _В огне, в дыму, в пыли_ _Степями Украины_ _Полки на запад шли._ _Рассыпчатые

трели,_ _Задорные басы..._ _Ах, как они нас грели_ _В ненастные часы!_ 1943 _Публикации и источники:_ _Илье Лапшину Давид Самойлов посвятил стихи "Памяти юноши" и очерк под тем же

названием. Илья Лапшин - один из главных героев повести Вячеслава Кондратьева "Селижаровский тракт"._ _РГАЛИ хранится автобиография поэта (Ф.632. Оп.1. Ед. хр. 3983, Л. 5-6), а

также воспоминания Давида Самойлова об Илье Лапшине "Памяти юноши" (Ф. 1465 Оп. 3 Ед. хр. 149 Л. 3-8)._