В прокат вышел фильм александра шейна "вмаяковский" - российская газета

На фестивале в Выборге "Окно в Европу", где он был показан в конкурсной программе, он стал лидером рейтинга критиков, набрав 4,1 балла из 5 возможных. Один из интереснейших

российских фильмов, он замечателен еще и тем, что рождался как естественная часть исследовательского, архивного и выставочного проекта. Двойник картины, я бы даже сказала - сиамский близнец,

- выставка "Атлас ВМаяковский". Ее можно было увидеть в Доме-музее Голубкиной и на выставке в Манеже "Здесь и сейчас!". Почему "ВМаяковский"? А почему

"ВКонтакте"? Фильм эпохи соцсетей, впрочем, не просто копирует для названия слипание двух слов в одно, он берет соцсеть как модель произведения. И - жизни. Именно поэтому

"ВМаяковский" не рассказ о жизни поэта, не аккуратный реестр исследований о творчестве, скорее - это сообщество тех, кто в поэме "Облако в штанах" узнает бешеный ритм

ударов собственного сердца. Неудивительно, что фильм начинается с театральных репетиций, а экран на глазах превращается в полиэкран, где в режиме почти прямого включения актеры читают пьесу,

вживаясь по ходу в роли. Юрий Колокольников пробует найти интонации, голос, жесты Маяковского… Чулпан Хаматова - Лили Брик, Людмила Максакова, руки в тяжелых кольцах, - предстает Лилей в

старости.  Альберт Альбертс, хореограф и танцовщик, - в роли Осипа Брика, теоретика ЛЕФа и критика… Вот решают, кто будет читать за Троцкого, и вот Евгений Миронов читает его реплики, а

Михаил Ефремов, кажется, уже поправляет пенсне, входя в образ Давида Бурлюка… А пластичный Антон Адасинский без видимых усилий превращается в Всеволода Мейерхольда. Этот процесс вживания в

роль - важнейшая часть фильма. Только не надейтесь, что сейчас актеры войдут в роль и пьеса начнется. Дистанция между актером и "маской", между персонажем и его функцией,

существенны для эпического театра Брехта. Но едва ли не важнее - обозначить все расширяющуюся пропасть между живым поэтом, автором "Нате!" и "Облака в штанах", футуристом

и бронзовым памятником из учебника, со ста томами партийных книжек, на которые наложена резолюция верховного жреца в качестве охранной грамоты. Но отправной точкой путешествия

"ВМаяковский" становится не эта знаменитая резолюция, а предсмертное письмо поэта. Оно оказывается той последней записью в "блоге" поэта, который комментируется до сих

пор. Едва ли не важнее - обозначить все расширяющуюся пропасть между живым поэтом, автором "Облака в штанах", и бронзовым памятником из учебника Меняется отчасти не только

распределение ролей, еще и пьеса меняется. Психологический театр норовит превратиться в театр абсурда в духе Ионеску. Мелодрама немого кино (где Лиля Брик сыграла балерину) сталкивается с

экспрессионистическим образом поэта-трибуна. А домашняя фотосессия друзей поэта с руководителями НКВД легким движением отъезжающей назад камеры превращается в спектакль на сцене клуба этого

же ведомства. Да, меняются роли. Но меняются и жанр спектакля. Начинали одну пьесу - оказались в другой. Так бывает, и не только с поэтами. Собственно, этот процесс трансформации - идей,

социума, людей и искусства - и оказывается в фокусе внимания фильма. Параллельно с этим меняется "социальная сеть". Такая уютная и дружеская поначалу, она крепнет и стягивается,

обвивает так, что шагу ни ступить. Подвижная, летучая легкость кинопроекции сгущается в плотность "реалистического полотна", где каждый знает, что от него ждут. Этот фильм, который

делался не к юбилею поэта, а вырастал - как дерево, ветвясь архивом, библиотекой с альбомами о футуризме и книгами об искусстве авангарда, вещами из музея Маяковского, закрытого на

реконструкцию, духами для Лили Брик, которые принес Параджанов на ее похороны, фотографиями Тимура Новикова и художников "Новой академии", которая выросла из Клуба любителей поэзии

Маяковского… Архив-библиотека-хранилище оказались двойником фильма. Более того, именно в них, похоже, ключ к его сложной изменчивой структуре. Название "Атлас ВМаяковский"

предлагает вспомнить легендарный "Атлас "Мнемозина" Аби Варбурга. Мнемозина, как известно, была не только богиней памяти, но и матерью всех муз. Архивист, книжный червь,

энциклопедический образованный искусствовед, увлеченный Италией и искусством Ренессанса, Аби Варбург до конца жизни работал над атласом, где репродукции произведений объединялись по типам

сюжетов и образов. В "Атласе "ВМаяковский" таким ключевым сюжетом становились поэзия, любовь, политическая драма и смерть Маяковского. Он становился проводником в ХХ

"век-волкодав". Фильм, в отличие от архива и памяти, закрытая система. Соединив его с тотальной инсталляцией, Александр Шейн попытался разомкнуть его. Фильм предлагал зрителям

путешествие, исходной точкой которого были поэзия и архив, а продолжением - фильм и тотальная инсталляция. Выставка закрылась, но фильм "ВМаяковский" сохранил рифмы и отсылки из

одноименного "Атласа…". Музы театра и истории здесь равноправны. И явно помнят, что их общей матерью была Мнемозина. _*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере

"РГ"_