Кирилл рогов: "социальная природа протеста изменилась"

Стоп-кадр видео Радио Свобода / Youtube.com "Хотя уже много сказано, обозначим некоторые дискуссионные и принципиальные вещи по поводу субботнего протеста. Он, безусловно, стал мощным и

важным политическим событием", - пишет политолог на своей странице в Facebook. "Что он показал? МАКРО-КАРТИНКА Прежде всего о численности. Точную численность московской акции

определить сложно: не имея возможности пробиться на Пушкинскую, многие просто фланировали кругами вблизи. Разброс оценок - 15-40 тыс. Но это, на самом деле, непринципиально с точки зрения

политического содержания и последствий акции. Повторю комментарий, данный The Bell. В 2000-е гг. оппозиционные митинги собирали от 2 до 12 тыс. примерно. И это была одна политическая

реальность. После внезапного прорыва 2011 г., мы вступили в новую эпоху, когда на серьезные акции выходило от 20 до 100 или 120 тыс. чел. Это была другая политическая реальность. Но в этом

диапазоне (и в этой реальности) протесты остаются по сей день. Правда, акции с тех пор стали все "несанкционированными". Это эвфемизм, который означает просто, что правительство

перешло к тактике тотального насилия и террора в отношении протестующих. Но, к сожалению, даже это дела не меняет по существу. Мы увидим другую политическую реальность, когда изменится цифра

и наблюдатели будут спорить, было 250 или 350 тыс., а не 20 или 30. Ссылки на меры властей, на ковид и на погоду нерелевантны, потому что вопрос состоит в том, способна ли оппозиция

выводить в одном месте и в одно время такое количество людей. И может ли она эту способность продемонстрировать. Потому что это другое дело и с точки зрения картинки, и с точки зрения

"задач сдерживания". Это другое послание о силе оппозиции в тех условиях, которые имеются. И это послание, которое считывается людьми, режимом и элитами. Но был, конечно, у

позавчерашнего ралли и другой численный аспект. Наиболее массовые всероссийские акции 2011 г. собирали около 100 тыс. человек в Москве и где-то 90-100 тыс. (максимум) по всей стране. Т.е.

Москва в лучшем случае имела долю 50%, а в обычном случае 80-90% во всероссийской акции протеста. Вчера ситуация перевернулась. Москва с ее 20-40 тыс. человек, по всей видимости, была

примерно четвертью общей численности всероссийского протеста, 75% которой пришлось на регионы (112 городов, 90-120 тыс. человек в целом). В этом смысле позавчерашнее ралли стало как бы таким

декабрем 2011 г. для немосковской России. Мне даже по картинке это показалось чем-то похожим и по характеру стычек с полицией. Пол-России прокричало "Путин вор" и "Путина в

отставку". И в целом, было ощущение, что в регионах другая энергетика, чем в Москве. Понятно почему: для большинства региональных протестов беспрецедентность их численности для города

была очевидна. В то время как для Москвы сценарий протеста был достаточно рутинизированным (повторял сценарии лета 2019 г.). Впрочем, возможно, в целом социальные обертона

"дворцового" разоблачения в регионах воспринимаются острее, чем в богатой Москве. И это тоже важный аспект. Так или иначе ралли показало, что социальная природа протеста

изменилась. Оно продемонстрировало, что антипутинские, антирежимные настроения - это серьезное социальное явление, вовсе не ограничивающееся Москвой и "либералами-отщепенцами".

Это, скажем так, уже часть социального мейнстрима (периферия мейнстрима, если угодно). Стало очевидно также, что при удвоении, скажем, численности протестующих по всей России, полицейские

силы утратят позиции тотального доминирования. В регионах просто нет такого количества ОМОНа. БЕЛОРУССКИЙ СЦЕНАРИЙ Все это вызовет предсказуемую истерику властей. Эта истерика, кажется, уже

началась около 2 часов ночи, когда перестали отпускать задержанных, и свидетельствует об успехе протестующих. Кремль, кажется, переходит к тактике Лукашенко, которая подразумевает жесткое

отношение к задержанным и длительное их удержание в изоляторах, призванное сбить потенциал следующих акций и прервать их "серийность". Мы, скорее всего, вновь увидим попытки

организации дела о "массовых беспорядках". Так власти традиционно называют и оправдывают избиения протестующих полицией. Увидим истерику "надвигающегося Майдана", который

угрожает миру и социальному благополучию нации. И здесь очень много будет зависеть от НЕМЕДЛЕННОЙ реакции общества на полицейское насилие и правовой произвол. При этом стоит помнить, что

сценарий агрессии и эскалации насилия исходит не от протестующих, а из Кремля. Люди ИМЕЮТ ПРАВО на мирные манифестации и выражение своей позиции, а власти НЕ ИМЕЮТ ПРАВА лупить их дубинками

и сотнями бросать в автозаки и в тюрьму. Оппозиция - те, кто считают политику Путина вредной и неправильной, - должна быть представлена в парламенте. И столь популярные политики как Алексей

Навальный должны быть именно в парламенте, а не в тюрьме по совершенно лживым от начала до конца обвинениям. Стремление Кремля воспрепятствовать этим нормальным основаниям гражданского мира

и есть главный источник нестабильности. Пожар, угрожающий гражданскому миру, тушить надо не на улицах, а в Кремле. Переход к тотальной политический диктатуре сегодня в России технически,

вероятно, возможен (хотя в этом нет полной уверенности). Но будет очень дорого стоить с точки зрения и экономической, и социальной. Он будет стоить как минимум еще одного потерянного

десятилетия развития. Это не выбор России, не выбор в интересах России, это выбор определенной политической группы в своих собственных интересах. И ответственность за насилие будет лежать на

ней".