Юрий белогорохов: «хороший автоколорист – это почти что экстрасенс»

_СЕТЬ МАГАЗИНОВ ЛАКОКРАСОЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ «КОЛОР-ШОУ» СУЩЕСТВУЕТ В ОМСКЕ ПОРЯДКА 13 ЛЕТ И НАСЧИТЫВАЕТ СЕГОДНЯ ЧЕТЫРЕ ФИЛИАЛА._ Каждый из магазинов – это еще и мастерская, где ведется подбор

нужного заказчику цвета. Корреспондент «КВ» Егор КАЗАНЦЕВ побеседовал с директором ООО «Колор-Шоу» Юрием БЕЛОГОРОХОВЫМ о том, что представляет собой профессия автоколориста сегодня и куда

движется рынок кузовного авторемонта в целом. — ЮРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ, ЗАДАМ ДИЛЕТАНТСКИЙ ВОПРОС: ЗАЧЕМ ВООБЩЕ НУЖЕН ЦВЕТОПОДБОР? НЕУЖЕЛИ НА РЫНКЕ НЕТ ГОТОВЫХ КРАСОК – ТЕХ, КОТОРЫЕ ИСПОЛЬЗУЮТ

АВТОМОБИЛЬНЫЕ ЗАВОДЫ? — Готовые краски в продаже есть, но этого недостаточно. Во-первых, на заводских конвейерах используются, как правило, самые современные пигменты, которые производители

поставляют непосредственно на завод. В розничной продаже, а значит, в наших системах цветоподбора, эти пигменты (пигменты, а не готовые краски) появляются только через несколько лет.

Во-вторых, в мире стандартизировано около ста тысяч цветов, в которые красят автомобили. На складе держать их все просто физически невозможно. Для этого придумана система цветоподбора. Это

некий набор монопигментных паст, из которых автоколорист и составляет нужный цвет. — МОДА НА ЦВЕТ АВТОМОБИЛЕЙ ОТЧЕГО ЗАВИСИТ И КАК ФОРМИРУЕТСЯ? — Мода на цвет может иметь совершенно

неожиданные причины. Вы, наверное, помните фразу Генри ФОРДА-старшего, который сказал как-то про свой знаменитый автомобиль «Форд-Т», что он может быть любого цвета, если этот цвет черный. А

почему, как думаете? Потому что только черный японский лак, который сох всего за 8,5 минуты, хорошо встраивался в тогдашнюю конвейерную сборку, это позволяло линии работать быстро, и

автомобили обходились дешевле. Вот потому и формировалась мода на черный цвет на заре автомобилестроения. Понятно, что с тех пор низкая цена на автомобили перестала быть маркетинговым

преимуществом, и, наоборот, сейчас в моде и хорошо раскупаются самые разные по цвету, яркие, с невообразимыми отливами автомобили. Для этого производятся специфические лакокрасочные

материалы. Кстати, краску «металлик» придумал тот же ФОРД, который вводил в лак алюминиевую пудру. Потом стали производить перламутровые пигменты, которые дают отлив под определенным углом,

это вошло в моду, и до сих пор перламутровых автомобилей огромное количество. Ну и за последние десятилетия возникло огромное количество новых пигментов на новых химических основах. — КАКОГО

ЦВЕТА МАШИН НА ДОРОГАХ ОМСКА СЕГОДНЯ БОЛЬШЕ? — Черных. Это мода. Одно время на российском рынке было больше белых машин. Была мода в 90-е годы на бежевые машины, это была некая аномалия,

скажем так. — СИСТЕМА ЦВЕТОПОДБОРА, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ В КАЖДОЙ ВАШЕЙ МАСТЕРСКОЙ, НАСКОЛЬКО ОБШИРНА? СКОЛЬКО ВСЕГО ЭЛЕМЕНТОВ В НАБОРЕ КОЛОРИСТА? — Только белых пигментов в этом наборе минимум

два, а в идеале три. Штук 10 красных, штук 10 синих, штуки 4 зеленых, 10 желтых, несколько черных и так далее. А также от 7 до 19 алюминиевых пудр разной градации и текстуры, порядка 20

перламутров, плюс современные пигменты, которые выпускают в порошках. Колорист, используя свои мозги и программу производителя, должен создать цвет, который, после того как какую-то деталь

автомобиля им покрасят, будет полностью соответствовать близлежащим деталям автомобиля. — ГДЕ ВЫ УЧИЛИСЬ ЭТОМУ? — Меня никто особо не учил. Просто я окончил тот вуз, в котором давали нужные

знания и навыки, чтобы освоить подобные технологии. А вообще работать с красками вплотную начал в Омске, на лакокрасочном заводе «Колорит». И так получилось, что в 90-е годы, когда из вузов,

НПО, научных лабораторий, инженерных НИИ людей просто вышвыривали на улицу торговать в контейнерах, нескольких человек я научил подбирать краски. Таким образом можно было отстраниться от

криминала и в то же время зарабатывать неплохие деньги. — В ОМСКЕ В ЭТОЙ СФЕРЕ СЕЙЧАС МНОГО ТЕХ, КТО УЧИЛСЯ У ВАС? — Думаю, процентов 80 из тех, кто в городе краски подбирает, либо мои

ученики, либо ученики моих учеников. В те годы человека можно было обучить за две недели, рассказав основные принципы. — А ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ СЕЙЧАС? — Сейчас учиться ремеслу мало кто хочет. Те,

кто поумнее, уходят в юристы или менеджеры, а колорист – это рабочая специальность, и те люди, которые приходят сегодня к нам, просто не умеют в большинстве своем учиться, не умеют

интеллектуально напрягаться. — СВОЮ КОМПАНИЮ ВЫ СОЗДАЛИ В 2004 ГОДУ В ОДИНОЧКУ? — Нет, я привлек в соучредители человека, который на тот момент был моим конкурентом. Мы продолжаем с ним

дружить, хотя долю я у него уже давно выкупил, сейчас у меня другой партнер, прекрасный предприниматель и человек. — КТО ОБРАЩАЕТСЯ В ВАШИ МАГАЗИНЫ-МАСТЕРСКИЕ ЗА КРАСКАМИ – ВЛАДЕЛЬЦЫ МАШИН

ИЛИ РАБОТНИКИ СТО, И В КАКИХ СЛУЧАЯХ? — Маляры. Они приносят нам техзадание, образец краски, и мы подбираем нужный цвет. Красят машины, как правило, после аварий, в ходе предпродажной

подготовки, и лишь за редким исключением это выпендреж владельца, когда машину перекрашивают полностью. — И КАК ЧАСТО ПРОИСХОДЯТ ТАКИЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ? — Процентов 5 от общего числа заказов

максимум. — ЧТО ПРОДАЕТЕ ПОМИМО ЛАКОКРАСОЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ И КАКИЕ УСЛУГИ, ПОМИМО ЦВЕТОПОДБОРА, ОКАЗЫВАЕТЕ? — Продаем различные расходные материалы для покраски автомобилей – шпатлевки,

грунтовки, шлифовальные материалы, полировочные и так далее. Также мы занялись новым направлением – поставляем на СТО смесительные установки, которые позволяют малярам самостоятельно

подбирать простые цвета. — ЭТО ОБОРУДОВАНИЕ ВЫ ГДЕ-ТО ПРИОБРЕТАЕТЕ? — Часть приобретаем у федеральных дистрибьюторов, часть компонуем сами. Чтобы установить на СТО лабораторию под ключ,

нужны не только миксерная установка, весы, каталог цветов и сам набор красок, но еще и вентиляторы, верстаки, распылители, линейки, тара, шприцы для отбора проб, нужно подвести высокое

давление, организовать правильный свет, выстроить эргономику рабочего места и так далее. Так что это не просто поставки оборудования, но и услуги по его отладке, по подготовке специалистов.

— ПОЛУЧАЕТСЯ, ВЫ ОТ РОЗНИЦЫ ОТХОДИТЕ К ОПТОВЫМ ПОСТАВКАМ? — Да, это почти так, мы сохраняем розницу, все четыре торговые точки, сохраняем костяк специалистов, но постепенно дрейфуем в

сторону опта. — КАК СКЛАДЫВАЮТСЯ ОТНОШЕНИЯ С КОНКУРЕНТАМИ? — Так сложилось, что на нашем рынке в Омске каждый из игроков является дистрибьютором какой-то марки и распространяет ее в том

числе и среди конкурентов, ведь магазины-то у всех в итоге мультибрендовые. — ТО ЕСТЬ МОЖНО СКАЗАТЬ, ЧТО С КОНКУРЕНТАМИ ДОГОВАРИВАЕТЕСЬ? — Перестукиваемся, скорее. Маляры ведь покупают

краску и у нас, и у конкурентов, и информацию разносят. Наша профессиональная среда в целом достаточно плотная. Мы всех практически омских маляров знаем поименно и делаем им персональные

рассылки. Таким образом, отпадает необходимость существенно вкладываться в рекламу, потому как наша целевая аудитория четко определена и нам известна. Главная же наша «заманиловка» в том,

что мы сохраняем рецептуру. Клиент с нашей карточкой вновь придет через два-три года, и мы быстро найдем его в картотеке и по готовому рецепту быстро и недорого составим ту же краску. — В

ЧЕМ СПЕЦИФИКА РАБОТЫ КОЛОРИСТА? ЧТО В НЕЙ САМОЕ СЛОЖНОЕ? — Это работа, требующая постоянного нервного напряжения. Люди приходят с жестким технологическим заданием, и ты должен выполнить его

в нужный срок, чтобы не задерживать процесс на СТО. И если мы не сделаем вовремя краску, причем должного качества, пострадает еще человек пять, задействованных в процессе. И иногда люди

этого напряжения не выдерживают, причем в основном мужчины. Так что женщин в нашей профессии больше, в том числе и потому, что они многозадачные. Мужчина может одновременно два, максимум три

заказа держать в голове в силу особенностей мозга, а у женщин сразу десять задач на конвейере. — А КАК ЖЕ ГЛАЗА? ДОЛЖЕН БЫТЬ У КОЛОРИСТА НАМЕТАН ГЛАЗ, ТАЛАНТ КАКОЙ-ТО ОСОБЫЙ ТРЕБУЕТСЯ? —

Глаза у всех одинаковые. Мы учим, как правильно смотреть на краску, чтобы выявить все различия. Для этого у нас есть специальная терминология, тренинги и так далее. Талант, таким образом, не

нужен, нужны трудоспособность, внимание, выдержка. В общем, все то же самое, что и сталевару, например. Это такой же тяжелый труд, только, скажем так, более интеллектуальный. Творчества,

как вы предполагаете, в профессии колориста никакого нет, это скорее ремесло. — КАКОВ ПРОЦЕНТ БРАКА В ЭТОЙ СФЕРЕ? КАК ЧАСТО КОЛОРИСТ ОШИБАЕТСЯ? — 2%. Это статистика моей фирмы. И, как

правило, это брак по халатности, и не всегда только по халатности колориста, а случается, что и по халатности заказчика, который формирует техзадание. Например, приносит он люк от бензобака

и просит подобрать цвет. Мы подбираем, а он красит по диагонали переднее крыло, и оказывается, что в той части автомобиля совсем другой оттенок. Так что я всегда учу своих колористов, что

надо 300 раз спросить у маляра, что он будет красить, как он будет красить, а если есть сомнения, то лучше доехать до автомобиля и убедиться самому. — КАКАЯ РАЗНИЦА, КАК ОН БУДЕТ КРАСИТЬ?

КРАСКА ЖЕ ОТ ЭТОГО НЕ МЕНЯЕТСЯ. — Здесь вы не правы, цвет многих красок зависит не только от состава, но и от режима нанесения. Когда мы начинали работать, у всех маляров в Омске был в

распоряжении один и тот же пистолет-распылитель немецкой фирмы, и наши колористы им же наносили краску на свои тесты, и все совпадало. Но потом на рынок ворвалось огромное количество

производителей распылительной техники, маляры красят теперь разными инструментами, допускают нарушения технологии и так далее. Так что задача колориста усложняется. По идее, хороший колорист

– это почти что экстрасенс, который при подборе краски должен предугадать, как конкретный маляр будет работать с краской. Но для этого нужен опыт свыше 10 лет. — СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ЗАНИМАЕТ

ПОДБОР КРАСКИ? — От 5 минут до трех суток. Лаборант работает, понятное дело, не над одним заказом все эти трое суток, потому что в процесс входит еще и сушка проб. Но случаются и сложные

ситуации, так, я одну краску подбирал четыре дня, там на металлик был нанесен специальный тонированный лак, который я не мог найти на рынке, но в итоге нашел, и все получилось. Такие задачи

– из серии «дело чести» возникают редко. — ВЫ ЛИЧНО ЧАСТО ЗАНИМАЕТЕСЬ ПОДБОРОМ ЦВЕТОВ ИЛИ У ВАС ДОСТАТОЧНО КОЛОРИСТОВ ДЛЯ ЭТОГО? — Сегодня у нас в компании 20 человек, из них 9 – колористы.

На каждой точке по два продавца и два колориста, хотя каждая мастерская оборудована на четырех колористов – на вырост. Если говорить о моей роли в рабочем процессе, я, скажем так, играющий

тренер. Какие-то сложные задачи нередко беру на себя, но не потому, что этого не может мой колорист, а потому, что у него уйдет много времени на исполнение конкретного заказа и он потеряет в

зарплате. А мне сложные заказы интересны, и я уже могу себе позволить уделять им время. — А ЧТО НА ДАННЫЙ МОМЕНТ ПРОИСХОДИТ В ОТРАСЛИ, ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СПАД ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ КАК-ТО ОТРАЗИЛСЯ НА

ВАШЕМ БИЗНЕСЕ? — Как-то не замечал. Этот рынок не схлопнулся, он достаточно устойчив. Хотя некоторые изменения все же есть, если раньше мы торговали европейскими красками, то сейчас на рынок

проникли китайские и другие компании, у которых продукция нестабильна по качеству. Из них труднее составить нужный цвет. — А СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В АВТОМОБИЛЕСТРОЕНИИ, КОТОРЫЕ КАК-ТО МОГУТ

ПОВЛИЯТЬ НА ВАШ БИЗНЕС, ОТСЛЕЖИВАЕТЕ? — Да, разумеется, и эти тенденции меня, как специалиста по цветоподбору, не могут не тревожить. Дело в том, что сегодня с такой скоростью развиваются

принтерные технологии, что уже сейчас они могут заменить собой окраску автомобилей с помощью распыления. Для этого нужен просто специальный манипулятор. И я пристально слежу за ведущими

автомобильными концернами, тем же «Дженерал Моторс», потому что недалек тот день, когда у них могут появиться технологии печати покрытий, которые сразу нас отодвинут с рынка. Они просто на

каждой из своих СТО поставят принтеры, и цветоподбор станет не нужен. — ПОЧЕМУ ВЫ ВЫСТУПАЛИ ЗА СТРОИТЕЛЬСТВО КРЕМНИЕВОГО ЗАВОДА В ОМСКЕ? — Здесь, в Омске, мог появиться аналог кремниевой

долины. Как химик ничего страшного в организации такого производства я не вижу. В самом экологически чистом штате США, где даже дизельные автомобили запрещены, потому что они коптят, в

штате, где курорт на курорте, – в Калифорнии — в самом центре стоит кремниевый завод и куча производств микросхем рядом с ним. А у нас и технологии бы использовались еще современнее, и

плотность населения у нас меньше, и природы, которая в случае чего все бы это «съела», больше, так что никаких причин для опасений, на мой взгляд, не было. Но позиция населения,

прислушавшегося к «экологам», к сожалению, не дала возможности химической индустрии в конкретно взятом городе осуществить прорыв. — ТАК ПОЧЕМУ ЛЮДИ ВСТАЛИ НА СТОРОНУ ЭКОЛОГОВ, А НЕ НА

СТОРОНУ БИЗНЕСА, КАК ДУМАЕТЕ? — Потому что люди в целом не верят предпринимателям, они говорят: «Вы уже когда-то, будучи комсомольскими секретарями и партийными боссами, предали страну, а

сейчас хотите нас еще и отравить. То, что эти экологи – те еще «экологи», мы понимаем, но вас мы ненавидим не меньше». — ЧТО ЖЕ ТОГДА ДЕЛАТЬ ИНИЦИАТОРАМ СПОРНЫХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЭКОЛОГИИ, НО

НУЖНЫХ ПРОИЗВОДСТВ? — Вариантов не много: или использовать административный ресурс и заливать деньгами регион, или отойти от бизнес-подоплеки и позиционировать производство как

государственную задачу. Последний фактор нельзя сбрасывать со счетов, как ошибочно делают многие бизнесмены. Нужно учитывать какие-то народные чаяния, патриотические чувства, любовь к детям,

опять же. Это основное условие вторичной индустриализации в целом. Люди должны понимать, что их детей выучат, что они не будут шататься по подворотням, а будут заниматься высокими

технологиями. Но при этом завод должен быть некой специфической общиной, где будут формироваться рабочие династии, будет внедрена система наставничества-ученичества, в общем люди будут

заряжены некой новой идеологией — идеологией постиндустриальной, которую, впрочем, нужно еще научиться формировать.