Евгения шафферт: «я живу в академгородке, а там нет проблем с культурным пространством. Там его хоть на хлеб намазывай»

В Омск тридцатилетний литературный критик из Новосибирска Евгения ШАФФЕРТ приезжала на минувшей неделе вместе с детским писателем из Иванова Эдуардом ВЕРКИНЫМ, чтобы  презентовать пятый

сезон Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и подростков «Книгуру», который проводится Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям. В плотном

графике рабочей поездки Евгения ШАФФЕРТ все же нашла время, чтобы рассказать обозревателю «КВ» Николаю ГОРНОВУ о своих увлечениях, о научных интересах (на кафедре семиотики дискурсного

анализа она работает над кандидатской диссертацией о влиянии социальных медиа на детскую литературу) и о том, как успевает совмещать карьеру с обязанностями мамы и жены. — ЕВГЕНИЯ, СФЕРА

ВАШИХ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ — ЭТО ДЕТСКАЯ КНИГА? — Детская книга и детское чтение. Это все же разные, хоть и взаимосвязанные вещи. Литературоведение мне нравится больше, я с огромным

интересом погружаюсь в сферу детской литературы, но если заниматься только литературоведением, можно потерять читателей детской литературы. — ПРАВИЛЬНО ЛИ Я ПОНИМАЮ, ЧТО ЭКСПЕРТ КОНКУРСА

«КНИГУРУ» — ЭТО НЕ ОБЩЕСТВЕННАЯ НАГРУЗКА, А ИМЕННО РАБОТА, ЗА КОТОРУЮ ГОСУДАРСТВО ПЛАТИТ ЗАРПЛАТУ? — Да, эксперты заключают трудовой договор, в котором прописаны все условия работы, вплоть

до того, какую информацию мы имеем право разглашать. — КАК ПРОХОДИТ ПРОЦЕДУРА ОТБОРА НА КОНКУРСЕ «КНИГУРУ»? КАКИЕ, СОБСТВЕННО, ОБЯЗАННОСТИ У ЭКСПЕРТА? — Процедура отбора текстов максимально

демократична. Тексты могут присылать как издатели, для которых участие в конкурсе — это один из способов продвижения изданных книг, так и любые авторы, которые пишут на русском языке, вплоть

до совершенно никому не известных. А работа эксперта заключается в том, чтобы присланные на конкурс тексты прочитать, оценить, отрецензировать. Эксперты формируют сначала длинный, потом

короткий список, куда входит не более 15 текстов. Потом эти тексты выкладываются в Интернет, а лучшие из них выбирают сами подростки, которым от 10 до 16 лет. Они регистрируются на сайте

конкурса в качестве членов жюри, читают все отобранные экспертами тексты, рецензируют их и выставляют оценки по шкале от 1 до 10 баллов.  — НИКОМУ НЕ ИЗВЕСТНЫЕ АВТОРЫ, КОТОРЫЕ ПРИСЛАЛИ

РУКОПИСЬ НА КОНКУРС, ИМЕЮТ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ШАНС? — Знаете, всякое может быть. Иногда читаешь хорошо изданную книгу и понимаешь, что больше двух баллов из десяти это произведение не

заслуживает. Для нашего конкурса неважно, настолько мастит и признан тот или иной автор. — СКОЛЬКО ВСЕГО ЭКСПЕРТОВ УЧАСТВУЮТ В КОНКУРСНОМ ОТБОРЕ? — В прошлом году нас было больше, а в этом

сезоне — пять. За лето нам пятерым надо было прочитать 754 текста, присланных на конкурс. — КАЖДЫЙ ЭКСПЕРТ ДОЛЖЕН БЫЛ ПРОЧЕСТЬ БОЛЕЕ 700 ТЕКСТОВ? — Нет, как правило, один текст читается

двумя экспертами. Если оценки сильно различаются, тогда спорный текст отдается на прочтение третьему эксперту. Я не считала общее количество, но точно прочла не менее 200 текстов,

представленных на конкурс. — НЕ МНОГОВАТО? КАК ВООБЩЕ МОЖНО ПРОЧЕСТЬ 200 КНИГ ЗА ДВА-ТРИ МЕСЯЦА? — Во-первых, конкурсные тексты — это не обязательно книги. Это могут быть и небольшие

рассказы. Во-вторых, размер текстов ограничен. «Войну и мир» туда не пришлют.   — НА ВАШ ВЗГЛЯД, БЫТЬ ЭКСПЕРТОМ «КНИГУРУ» — ЭТО ПРЕСТИЖНО? — Это смотря с чьей точки зрения смотреть. Для

среднестатистического жителя России — однозначно нет. С точки зрения нашего профессионального сообщества, то есть всех, кто имеет отношение и к детской литературе, и литературному процессу

вообще, конкурс «Книгуру» — далеко не последнее место, где можно работать. Для меня это точно любимая работа. Хотя я и далека от того, чтобы считать ее престижной.  — «КНИГУРУ» УЖЕ ВЛИЯЕТ НА

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС? — На мой взгляд, да. Влияет. Несмотря на то, что премии всего пять лет. Я так говорю потому, что почти все тексты, которые вошли в так называемый короткий список,

почти все оказались востребованы издательствами. Издатели их достаточно быстро разбирают. — КАКИЕ ТЕКСТЫ ПРИСЫЛАЮТ НА КОНКУРС И ЧЕГО НЕ ХВАТАЕТ, НА ВАШ ВЗГЛЯД? — Присылают в основном

фэнтези, поскольку все пишут фэнтези. А не хватает нехудожественных тестов, хорошего качественного научпопа.  — ОМСКИЕ ПОДРОСТКИ, С КОТОРЫМИ ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ, ОНИ ХОТЬ ЧТО-ТО ЗНАЮТ О

«КНИГУРУ»? — Профессионалы, библиотекари — знают. Обычные дети, приходившие на встречу с писателем Эдуардом ВЕРКИНЫМ, который уже третий раз участвует в конкурсе «Книгуру», про сам конкурс

не слышали, но писателя ВЕРКИНА знали. И это уже хорошо. Тем более что теперь они и про конкурс знают. Десант «Книгуру», как мы его называем, ежегодно ездит по городам России именно с этой

целью — мы рассказывает о конкурсе читателям, библиотекарям, учителям. И аудитория его растет. Если в первом сезоне для участия в жюри зарегистрировалось около 400 подростков, то в четвертом

сезоне — более тысячи. — ЕСТЬ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ДЕТСКОЙ И ПОДРОСТКОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ СЕЙЧАС СТАЛО МЕНЬШЕ, ЧЕМ БЫЛО РАНЬШЕ? ИЛИ ЭТО СУБЪЕКТИВНОЕ ВОСПРИЯТИЕ? — На мой взгляд, сейчас детской

литературы пишется и издается намного больше, чем пять лет назад. Я бы даже сказала, что сейчас наблюдается взрыв интереса к детской книге как к некоему хобби. Многие взрослые люди, у

которых дети давным-давно выросли, начинают вдруг коллекционировать детские книги. Раньше они, может быть, марки бы коллекционировали, а теперь детские книги. Для меня и самой этот тренд

удивителен, если честно, тем не менее я не могу не радоваться за детскую книгу. Многие взрослые женщины с большим удовольствием читают романы для подростков. — А НЕ ИНФАНТИЛИЗМ ЛИ ЭТО, КОГДА

ВЗРОСЛЫЕ ЛЮДИ УВЛЕКАЮТСЯ ПОДРОСТКОВЫМ ЧТЕНИЕМ? — Ну и что? Если женщина востребована, если она профессионал, если воспитывает детей, а после работы успевает стирать и готовить, то ничего

страшного, я думаю, с ней не произойдет, если она на досуге читает книги для подростков. — ГДЕ ВЫ СЕГОДНЯ ЕЩЕ РАБОТАЕТЕ? И ЧАСТО ЛИ БЫВАЕТЕ В ДРУГИХ ГОРОДАХ, ПРЕДСТАВЛЯЯ «КНИГУРУ»? — Я

сейчас учусь в аспирантуре Новосибирского государственного университета, поэтому работаю организационным секретарем конференции, которую ежегодно проводит факультет журналистики, редактирую

сайт факультета журналистики, и еще редактирую раздел «Книги» на сайте «Fly-Мама». В силу достаточно большой занятости я езжу в другие города с десантом «Книгуру» не часто. В прошлом году я

была в Томске, сейчас вот приехала в Омск, где встречалась с читателями, провела мастер-класс «Библиотека в социальных сетях» и семинары «Современная детская литература» для специалистов

детских библиотек и студентов Омского библиотечного техникума, а через две недели я планирую поехать в Красноярск. Другие эксперты ездят по стране намного больше. И в этом году они уже много

где побывали. — КАК НА ВАШИ СЕМИНАРЫ РЕАГИРОВАЛИ ОМСКИЕ БИБЛИОТЕКАРИ? — Мне показалось, что аудитория откликалась активно. Для библиотекарей я проводила обзорный семинар, рассказывала о

том, что делается в англоязычной детской литературе и как это соотносится с тем, что происходит у нас. Было много вопросов, обсуждений, возмущений. В библиотечном техникуме я рассказывала о

специфике библиотеки в социальных сетях. И реакция тоже была живой. Еще хотелось бы поблагодарить организатора всех мероприятий – Омскую областную детско-юношескую библиотеку. Без нее бы

ничего не получилось! — КСТАТИ, О БИБЛИОТЕКАХ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ. РАЗВЕ ОНИ НЕ УБИВАЮТ ТРАДИЦИОННЫЕ БИБЛИОТЕКИ? — Я считаю, с социальными сетями нужно работать, и тогда они будут помогать

библиотекам. Если библиотеки научится хорошо себя презентовать в социальных сетях, туда будут ходить обязательно. — ЭТО КАК? — В социальных сетях можно анонсировать различные мероприятия,

которые проходят в библиотеках. В детских библиотеках нестоличных городов, к каковым я отношу и Новосибирск с Омском, регулярно проводится множество праздников, фестивалей, читательских

марафонов, о которых мало кто знает. Если бы родители знали о многочисленных бесплатных и интересных мероприятиях, которые проходят в детских библиотеках, они бы обязательно, я думаю,

приводили туда своих детей. Сейчас концепция детства такая, что родители сами должны детей окультуривать и одухотворять. — ВЫ СЕЙЧАС ГОВОРИТЕ О БИБЛИОТЕКЕ КАК О КЛУБНОЙ ФОРМЕ ДОСУГА. А Я

ИМЕЛ В ВИДУ БИБЛИОТЕКУ, ГДЕ НА ПЕРВОМ МЕСТЕ КНИГИ. Я САМ В ДЕТСТВЕ ХОДИЛ В ТРИ БИБЛИОТЕКИ, ЧТОБЫ ДОБЫВАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЯ, ФАНТАСТИКУ, АВАНТЮРНЫЕ РОМАНЫ И ВООБЩЕ ХОТЬ ЧТО-ТО ПОМИМО ШКОЛЬНОЙ

ПРОГРАММЫ. СЕЙЧАС ИНТЕРЕСНЫЕ КНИГИ ДОБЫВАТЬ НЕ НУЖНО. СЕЙЧАС ИХ В БИБЛИОТЕКАХ МНОГО. И ОНИ НИКОМУ НЕ НУЖНЫ, К СОЖАЛЕНИЮ... — Как сказать, не нужны... На мой взгляд, все не так критично.

Считается почему-то, что раньше все дети читали, а сегодня все дети глупы, а книжная культура гибнет. Мне кажется, это не более чем миф. И если спросить мою маму, все ли в ее классе читали

книги, то выяснится, что далеко не все. Читала она и еще несколько детей. Остальные бегали по улице и играли в войнушку. Сейчас аналогичная ситуация. Читает книги такое же количество детей.

А остальные хоть и не бегают по улице, но играют в ту же войнушку. Только уже в онлайне. — ВАШ СЫН КИРИЛЛ ДОБРОВОЛЬНО ЧИТАЕТ? — Добровольно. И каждый день. Правда, у него пока не очень

высокая скорость чтения. Он довольно поздно научился читать — в 6 лет. — А ОН ЧИТАЕТ ТЕ КНИГИ, КОТОРЫЕ ВЫ ЕМУ СОВЕТУЕТЕ? — Читает. Но, как я подозреваю, больше для того, чтобы сделать мне

приятное. Хотя иногда увлекается и забывает о том, что он начал читать эту книгу из-за меня, и дочитывает из интереса. Кстати, если он не станет запойным читателем, я не стану делать из

этого трагедии. — В ЭТОМ И ВОПРОС. НАДО ЛИ ТРАТИТЬ МАССУ СИЛ, ЧТОБЫ ПРИУЧАТЬ ДЕТЕЙ К ЧТЕНИЮ, К КНИЖНОЙ КУЛЬТУРЕ? ВПОЛНЕ ВЕРОЯТНО, ЧТО СКОРО КНИЖНОСТЬ ВООБЩЕ НЕ БУДЕТ ВОСТРЕБОВАНА. — А надо

ли, к примеру, учить танцевать? Однозначного ответа нет. Кому нравится, тот танцует. Мне всегда доставляло удовольствие чтение — я читаю. И работу себе нашла, где нужно много читать. Можно,

конечно, найти массу объяснений, почему читать нужно и важно. Масса профессий подразумевает очень большую начитанность. Но у меня муж, к примеру, физик, и он обходится без художественной

литературы. Читает только научные тексты. Так что я бы не стала однозначно утверждать, что чтение — это жизненная необходимость и если снизится процент читающих подростков, то мы непременно

свалимся в черную дыру бескультурья. — НО ИМЕННО ТАК СЕЙЧАС ДУМАЮТ МНОГИЕ. И МНОГИЕ СЧИТАЮТ, ЧТО МЫ НЕПРЕМЕННО РУХНЕМ В БЕСКУЛЬТУРЬЕ. ВЫ НЕ РАЗДЕЛЯЕТЕ ЭТОГО АПОКАЛИПТИЧЕСКОГО ПРОГНОЗА? —

Нет. Я вообще апокалиптических мнений никогда не разделяю. Наша культура — она существует в большей степени в текстовом формате, а не в визуальном или звуковом. Мы транслируем смыслы с

помощью текстов. — ВЫ ПОЛУЧИЛИ БЕЗ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ ХОРОШЕЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ХОРОШЕМ ВУЗЕ. ЧТО ВАС ЗАСТАВИЛО ИЗМЕНИТЬ ПРИОРИТЕТЫ? — Не могу сказать, что меня что-то заставило. У меня

в школе была хорошая учительница по истории, поэтому я увлеклась этим предметом. К тому же я не очень любила общаться с людьми, а профессия историка — она предполагает работу не с людьми, а

с документами. Я окончила историческое отделение гуманитарного факультета, поступила в аспирантуру, занималась книжностью XVII-XVIII веков, но потом родила сына, и вектор моих интересов

как-то сам собой изменил направление. Но это не очень кардинальные изменения в жизни, на мой взгляд. Это не то, что я никогда не плавала, а потом вдруг стала даже побеждать на соревнованиях

по плаванию. Я любила читать с самого раннего детства. — СКАЖЕМ ТАК: ДЕТИ ЕСТЬ ПОЧТИ У ВСЕХ, НО НЕ ВСЕ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ ДЕТЕЙ НАЧИНАЮТ ПРОФЕССИОНАЛЬНО ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРОЙ... —

Наверное, определенную роль сыграло мое умение как историка работать с текстами и информацией. Я стала писать статьи о детских книгах в различные интернет-издания. Потом у меня появился свой

блог на одном из сайтов. Потом позвонила руководительница этого сайта и предложила мне вести колонку про детские книги, эту колонку почему-то стали читать, и мне посыпались предложения с

разных сторон. — ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛА В ГОЛОВУ МЫСЛЬ, ЧТО ВСЯ ЭТА ВАША РАБОТА — ЭТО НЕКАЯ ПСЕВДОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ? — Да постоянно приходит. — И КАК ВЫ СПРАВЛЯЕТЕСЬ С ПЕРИОДАМИ ОТЧАЯНЬЯ? —

Совсем уж отчаянья у меня не бывает. У меня бывают периоды, когда мне хочется бросить работу и стать домохозяйкой. Но потом я все же убеждаю себя, что эта деятельность не хуже, чем

какая-нибудь другая. В конце концов, читать книги и рассказывать о них — это не более бесполезно, чем сидеть в офисе и отвечать на звонки. Если я получаю от своей работы удовольствие и

кому-то это интересно, то почему бы и нет. — ЧТО ИМЕННО ВАС НЕ УСТРАИВАЕТ В ТОМ СТАТУСЕ, КОТОРЫЙ У ВАС СЕЙЧАС ЕСТЬ? — Устаю. И часто очень сильно недосыпаю... — СКЛАДЫВАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО

ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ ОБЪЯТЬ НЕОБЪЯТНОЕ. НЕ ПРОБОВАЛИ ОТ ЧЕГО-ТО ОТКАЗАТЬСЯ? — У меня тоже складывается такое же впечатление про необъятное. И я понимаю, что это неправильно. Уже начинаю от

некоторых работ отказываться. Например, не работаю копирайтером, не пишу для различных странных изданий. Раньше я так зарабатывала на летний отдых. — А МУЖ ВАШ ЧТО ГОВОРИТ? — Говорит:

«Увольняйся, тебе диссертацию некогда писать». — НО ОТ РАБОТЫ ЭКСПЕРТОМ «КНИГУРУ» ВЫ ТОЧНО НЕ ОТКАЖЕТЕСЬ? — Ни в коем случае. Буду работать до тех пор, пока зовут. — НА ВАШЕЙ СТРАНИЧКЕ В

СЕТИ «ВКОНТАКТЕ» ПРОЧЕЛ, ЧТО К ПОЛИТИКЕ ВЫ ОТНОСИТЕСЬ ИНДИФФЕРЕНТНО. ПОЧЕМУ, ЕСЛИ НЕ СЕКРЕТ? — Как только я начинаю интересоваться политикой, я сразу расстраиваюсь. Как и любую русскую

женщину, меня расстраивают бомбежки, войны, убийства. Поэтому я предпочитаю о политике не сильно часто думать. — НО БОМБЕЖКИ НЕ ПРЕКРАТЯТСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫ НЕ БУДЕТЕ О НИХ ДУМАТЬ. КАК

ПОКАЗЫВАЕТ ПРАКТИКА, НАШЕ НЕЖЕЛАНИЕ ДУМАТЬ О ПОЛИТИКЕ НАМНОГО ЧАЩЕ ПРИВОДИТ К ОТРИЦАТЕЛЬНОМУ РЕЗУЛЬТАТУ, ЧЕМ К ПОЛОЖИТЕЛЬНОМУ... — Не знаю. Может быть... А может и нет. — ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЧТО ОТ

ПОЛИТИКИ МОЖНО СПРЯТАТЬСЯ В МАЛЕНЬКУЮ НОРКУ? — Я считаю, что можно и нужно возделывать свой сад. Каждый должен делать то, что в его силах. Когда, например, собирают деньги на лечение

больного ребенка, я могу дать 500 рублей, моя соседка даст 500 рублей, и так мы соберем нужную сумму. Когда проводится субботник, то я выхожу и занимаюсь благоустройством территории возле

своего подъезда и своего дома. Я против гражданской индифферентности. Я за гражданскую активность. Но против разглагольствований по поводу большой политики. — ВАС НЕ УСТРАИВАЕТ СУЩЕСТВУЮЩАЯ

ОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ВИДЕ КОНКУРЕНЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ?  — Устраивает. Мне не нравятся разговоры на лавочках по поводу того, о чем в данный момент думает Барак ОБАМА и

Ангела МЕРКЕЛЬ и что по этому поводу должен сказать Владимир ПУТИН. Я не знаю, откуда все эти люди знают, о чем на самом деле думает Барак ОБАМА. Подозреваю, что ниоткуда. А от пустопорожних

бесед на отвлеченные темы я всегда стараюсь держаться в сторонке. Понятно, что есть такие вопросы, которые не могут не задевать. Невозможно не реагировать на ситуацию в Украине. Почти у

каждого из нас там есть друзья или родственники. У меня одна подруга близкая живет в Севастополе, другая подруга живет в Одессе, и еще есть друг в Киеве. И своим личным достижением я считаю

то, что при всех сложностях они до сих пор мои друзья. За какими силами правда в этом конфликте — я не знаю. Но что бы с моими друзьями ни случилось — в Севастополе, Одессе или Киеве — я

всем им буду помогать. — НЕ БЫЛО НИКОГДА ЖЕЛАНИЯ ПОКИНУТЬ НОВОСИБИРСК И УЕХАТЬ В СТОЛИЦУ НАШЕЙ РОДИНЫ, ЧТОБЫ ТАМ ВАС ОЦЕНИЛИ ПО ДОСТОИНСТВУ? — На сегодняшнем уровне развития коммуникаций нет

разницы, где жить. С появлением Интернета возможности реализовать себя появились у каждого. Единственное, пожалуй, что меня не устраивает в моем провинциальном городе — это климат. Мне

кажется, что у нас слишком мало солнца, холодно и грязно. Если бы у нас было много солнца, более тепло и чисто, то Новосибирск устроил бы меня на 100%. — КУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА ВАМ В

ПРОВИНЦИИ ТОЖЕ ХВАТАЕТ?  — Я живу в Академгородке, а там нет проблем с культурным пространством. Там его хоть на хлеб намазывай. — В ОМСКЕ ВЫ ВПЕРВЫЕ? — Впервые. Раньше мне не удавалось

побывать в вашем городе. — И КАК ВАМ ОМСК? ХОТЬ ЧЕМ-ТО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ НОВОСИБИРСКА? — Отличается, конечно. Единственное, что сибирские города — они все немного странные с точки зрения

самоидентификации. Потому, видимо, что они изначально создавались как опорные военные точки. И люди в эти города ехали как в форпосты империи. Не для того, чтобы жить здесь счастливо. И это

не могло не сказаться. Поэтому Иркутск идентифицирует себя как город, в котором отбывали ссылку декабристы. Уже 200 лет прошло, а для Иркутска это до сих пор актуальное событие. В Омске, как

я поняла, сидел ДОСТОЕВСКИЙ, и Омск идентифицирует себя через каторжного ДОСТОЕВСКОГО. И вполне успешно идентифицирует, на мой взгляд. — ОПЯТЬ ЖЕ НА ВАШЕЙ СТРАНИЧКЕ В СЕТИ «ВКОНТАКТЕ»

ПРОЧЕЛ, ЧТО ПО МИРОВОЗЗРЕНИЮ ВЫ АГНОСТИК. К СВОЕМУ СТЫДУ, ПОСТОЯННО ПУТАЮ ГНОСТИКОВ С АГНОСТИКАМИ И ПОСТОЯННО ЗАБЫВАЮ, КТО ИЗ НИХ НЕ ИСКЛЮЧАЕТ СУЩЕСТВОВАНИЕ БОЖЕСТВЕННЫХ СУЩНОСТЕЙ... — Я уже

тоже не помню, если честно. Когда я это написала, то залезла в словарь и проверила: да, мои взгляды соответствуют этому учению. А после благополучно забыла. — ИНАЧЕ ГОВОРЯ, ВЫ

ЗАВУАЛИРОВАННО ПЫТАЛИСЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ВЫ АТЕИСТКА? ВСЕ ПРОДВИНУТЫЕ АТЕИСТЫ ЛЮБЯТ НАЗЫВАТЬ СЕБЯ АГНОСТИКАМИ. ЭТО ПОВЕЛОСЬ С ЕГОРА ГАЙДАРА... — Ну да, слово «атеист» как-то очень не звучит. А

«агностик» — в этом что-то есть. Тем более что никто толком не знает сути этого термина. Кроме преподавателей философии, естественно, и очень образованных людей. Я не хожу, конечно, с

плакатом, что Бога нет, но и не ощущаю какую-либо потребность в существования высшего существа. — ЧТО ХОЧЕТСЯ СДЕЛАТЬ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ? — Хочется подучить иностранные языки, чтобы можно

было больше читать специализированных научных изданий в области детской литературы, которые выходят на немецком и английском языках. Хочется расти профессионально, понимать тенденции и

процессы, которые происходят. — В ЕВРОПЕ К ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ОТНОСЯТСЯ СЕРЬЕЗНО? — Конечно. Там есть факультеты и институты, которые этим занимаются. В России, к сожалению, все сошло на

нет. В какой-то момент в пединститутах даже закрыли кафедры детской литературы. Специализированные кафедры, где ведется научная и методологическая работа, остались сегодня только в трех

вузах. Хотя в последнее время, как мне кажется, ситуация стала меняться к лучшему. — НАЗОВИТЕ ТРЕХ РОССИЙСКИХ АВТОРОВ ДЕТСКИХ КНИГ, КОТОРЫЕ ВЫШЛИ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ И ДОСТОЙНЫ, НА ВАШ ВЗГЛЯД,

ВНИМАНИЯ.  — Мне очень нравится творчество Эдуарда ВЕРКИНА. У него есть новая вещь «Кусатель ворон», и есть не такая новая, которая вышла несколько лет назад, — «Облачный полк». Еще мне

нравится екатеринбургский автор Светлана ЛАВРОВА, которая пишет короткие юмористические сказки. Понравилась мне и книга в жанре фэнтези молодого писателя Александра АНДЕРСОНА «Аликс и

монетки».  — А СТОЛПЫ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ВАС КТО? — Астрид ЛИНДГРЕН, Туве ЯНССОН. Еще мне очень нравится Аркадий ГАЙДАР. Я считаю, умным детям читать ГАЙДАРА нужно обязательно. Материал

подготовлен при организационной и финансовой поддержке ООО «Техуглерод»