С чужого коня!

Новый год ознаменовался для омичей тем, что на частоте 105 FM наступила тишина. Более десяти лет там вещало «Эхо Москвы» с вкраплением местого продукта. Новости каждые пятнадцать минут,

отличная журналистика, вменяемые персоны, азартные обличения российских пороков — все это составляло сильную сторону разговорного радио. Впрочем шерсти омским владельцам частоты здесь было

немного, а проблем могло прибавиться: президента именовали едва ли не царем Иродом, вовсю потешались и над премьером. Омские слушатели были в курсе столичных маршей протеста, звонили в

студию, спорили, негодовали и переживали. При наличии компьютера «Эхо Москвы» можно слушать и сегодня, однако для многих это неудобно или даже невозможно. Каков же вывод? На ум пришел давний

эпизод. Как-то в детстве предложила мне подружка велосипед: у меня его тогда не было. С восторгом принялась я выписывать круги по двору, однако машину как дали, так тут же и отобрали.

Разревевшись, прибежала домой, и отец сказал мне, мол, ничего не поделаешь: с чужого коня посреди грязи долой. Эта присказка запомнилась мне на всю жизнь и оберегла от многих необоснованных

ожиданий. Как же следует поступить, если дали, а потом отобрали? Во-первых, никогда и ничего не ждать просто так, за здорово живешь. Во-вторых, настойчиво разбираться, кто и как получает

частоты, на каких основаниях формируют нормативы, для каких целей рассчитывают тарифы, с чьей помощью получают место для застройки в городском сквере, на каких условиях продают и покупают

городские сети и пр. В-третьих, создавать сообщества, клубы, кружки и союзы, с помощью которых можно формулировать и защищать общественные надобности. В-четвертых, учиться финансировать

(да-да, именно так!) эти самые надобности, имея в виду, что даром никто ничего не даст. Позволю себе один пример. В одном из романов Джона ле КАРРЕ профессиональный разведчик по фамилии

Смайли по ходу дела идет в клуб. «Клуб был основан молодым ренегатом из Джуниор Карлтон по имени Стид-Эспри. Это ему сделал нашумевшее внушение секретарь Карлтона за богохульство в

присутствии важной шишки — епископа из Южной Африки. Юный же охальник, проявивший такое неуважение к представителю высокого клира, нимало не смутясь, уговорил свою квартирную хозяйку, бывшую

таковой еще в оксфордские времена, покинуть свое тихое пристанище в Холлиузлле и перебраться в две комнаты и погребок на Манчестер-сквер, которые предоставил в его распоряжение один из

денежных родственников». Обратите внимание: первый шаг, для которого нужно было хотя бы оторваться от стула. «Первоначально в число членов новообразованного клуба входили всего сорок

человек, плативших в качестве ежегодного взноса пятьдесят гиней». Внимание! Ежегодные взносы, поскольку даром только птички поют. «Никаких женщин, никакого устава, никаких секретарей, а

главное — никаких епископов. Вы могли пожевать сандвич, выпить бутылочку-другую пива, могли просто заказать сандвичи и ничего не пить. Короче, до тех пор пока вы были в разумной степени

трезвы и не слишком активно совали свой нос в дела других присутствовавших, никому не было ни малейшего дело до того, как вы одеты, что вы делали или говорили, кого вы с собой привели.

Миссис Стерджен теперь уже не колдовала в баре и не приносила вам сама отбивную за столик у огня в погребке, а величественно наблюдала за ритуальным священнодействием двух отставных

сержантов из какого-то дальнего пограничного полка». И наконец: «Заведение теперь перешло в собственность членов клуба, ставшего вполне платежеспособным, а миссис Стерджен была обеспечена

спокойная старость». Браво, англичане!