Профессиональное представительство в арбитражных судах

Высшим арбитражным судом РФ чуть более месяца назад проведен круглый стол по теме введения института профессиональных представителей в арбитражном процессе. В СМИ данное событие было

освещено слабовато: на сайте суда можно было только найти соответствующую справку, не более того. В действующем Арбитражном процессуальном кодексе РФ 2002 года в первоначальной редакции

статьи 59, оспоренной впоследствии в Конституционном суде РФ, в качестве представителей сторон допускались только руководители организаций, юристы, состоящие в штате организации, либо

адвокаты. В 2005 году это ограничение снято – рынок услуг в этой сфере оценивается в сумму от 170 — 200 млн. долларов в год, юридическое сообщество по данному вопросу раскололось. Одни

настаивали на профессионализации представительства, другие — на максимальной свободе выбора представителя стороны в процессе вне зависимости от специального юридического статуса. Не прошло и

семи лет, как идея соответствующего законопроекта о профессиональном судебном представительстве начинает возрождаться. В первом приближении предложение об аккредитации профессиональных

судебных представителей выглядит позитивно. Сама идея, что к участию в арбитражном процессе должны допускаться только аккредитованные лица, имеющие навыки надлежащего ведения дела в суде,

может рассматриваться как дополнительная гарантия конституционного права на защиту. Хотя, с другой стороны, довод о том, что в случаях, когда стороны не используют услуги профессионального

юриста, дополнительная нагрузка ложится на судью, который «должен восполнять пробелы в знаниях участвующего в процессе лица для принятия обоснованного и законного решения», вряд ли можно

назвать убедительным: правовая квалификация представителей сторон не призвана «страховать» способность судьи принять законное и справедливое решение. Да и аргумент, что «судебное дело, в

котором принимает участие профессиональный представитель, будет рассмотрено значительнее быстрее, нежели дело, в котором лица самостоятельно представляют свои интересы», сомнителен,

поскольку совершенно понятно, что нередко именно «профессиональные представители» отличаются навыками искусственного затягивания процесса в интересах своего клиента. И общая правовая

культура здесь ни при чем. Мировой опыт решения проблемы качества юридической помощи в судах весьма разнообразен. Это и исключительно «адвокатская модель», когда только аккредитованные

адвокаты вправе быть представителем в суде по всем категориям дел и во всех инстанциях судов. Иногда обязательное «профессиональное» юридическое представительство вводится в зависимости от

категории дел и уровня судебной инстанции, поскольку здесь очевидна разница в вопросах факта и права. Любое ограничение прав на самореализацию в юридическом представительстве оправдано лишь

исключительно для общего блага и в рамках четких и понятных правил аккредитации. Это главное. Юристы и суды существуют для такого рода благ, не правда ли?