Татьяна масюк, художник-реставратор по графике и документам: «в мировой практике реставрацию сравнивают с хирургией: лучше предупредить, чем идти на крайние меры»

В ближайшее время Омский музей изобразительных искусств им. М. А. Врубеля повезет свыше 70 картин на выставку «Графика серебряного века» в Екатеринбург. Прежде чем их отправить, специалисты

проводят скрупулезную работу, чтобы у зрителя и мысли никогда не возникало, что картины могут изменяться со временем. О том, как музею удается содержать многовековые шедевры искусства в

хорошем состоянии, а также о своей редчайшей профессии, рассказала единственный в Омске аттестованный художник-реставратор по графике и документам Татьяна МАСЮК. — НАСКОЛЬКО ПРОФЕССИЯ

РЕДКАЯ? СКОЛЬКО ВСЕГО СПЕЦИАЛИСТОВ В ОМСКЕ? — В нашем музее самая крупная реставрационная мастерская во всей Сибири. Вторая по величине расположена в Новосибирске, но омская превосходит ее и

в оборудовании, и числе сотрудников. 16 человек в музее Врубеля занимаются реставрацией: это специалисты по живописи, фарфору, керамике, ткани, график и документам. Именно графикой и

документами занимаюсь только я и две мои ученицы. В связи с малым количеством учебных заведений разрешается, имея высшее образование, проходить обучение у аттестованного специалиста. Я и

сама так училась. Сначала окончила художественно-графический факультет в ОмГПУ, а потом стажировалась в Государственном научно-исследовательском институте, в московском институте

реставрации. Работать начинала в качестве ученика. Через три года аттестовалась. Всегда занималась реставрацией графики: 10 лет в Краеведческом музее и 10 лет в музее изобразительных

искусств им. М.А. Врубеля. — КАК СПЕЦИАЛИЗИРУЮТСЯ РЕСТАВРАТОРЫ? — В Москве и Питере реставраторов очень много. Они часто специализируются в более узких направлениях. Например, у них есть

«реставратор восточно-лакового покрытия». Еще в Москве один человек не может быть и реставратором графики, и реставратором документов. А в Омске мы, как фельдшеры. Нас мало, потому мы должны

все уметь. Я каждый год езжу на стажировки, где узнаю о новых материалах, методике и оборудовании. Стоит отметить, что реставрацией картин занимаются специалисты по живописи и специалисты

по графике. Но живопись часто путают с живописной графикой, которая в Омске тоже входит в обязанности реставратора по графике. Там тоже может использоваться карандаш, гуашь, тушь, темпера,

пастель, акварель. У реставраторов деление идет не по изобразительной части, а по материалу. Если в основе есть бумага, картон, то это графика. А если холст и масло, то это живопись. —

ПОЧЕМУ РЕШИЛИ ПОСВЯТИТЬ ЖИЗНЬ РЕСТАВРАЦИИ? ЧЕМ ВАС ТАК СРАЗУ ПРИВЛЕКЛА ЭТА ПРОФЕССИЯ? Еще в институте мне хотелось смотреть на произведения искусства не со стороны, как обычный посетитель

музея, а гораздо ближе: изучать манеры художников. Кроме того, в этой профессии я хорошо себя представляла в любом возрасте. Работать начала сразу реставрацией по графике в Краеведческом

музее, позже перешла в музей Врубеля. Тем более я пришла в то время, когда профессия была более востребована. Музейные сотрудники обедали в ресторанах. Мое поколение за зарплату меньше всего

беспокоилось. Сейчас приходят только по призванию. Случайные люди здесь не задерживаются. — ЗАРПЛАТА НАСТОЛЬКО ИЗМЕНИЛАСЬ? — По тем деньгам, зарплата реставратора составляла около 100

рублей. Я бы не сказала, что сумма большая. Время было такое, что, кроме ресторанов и поездок за рубеж, деньги тратить было больше не на что. — КАК ПРОИСХОДИТ РЕСТАВРАЦИЯ? — Многие думают,

что здесь какое-то чародейство происходит. На самом деле все дело в терпении. Вы представьте, каково счищать загрязнение с поверхности произведения под микроскопом на каждом миллиметре. При

реставрации необходимо заранее логически выстроить все манипуляции, которые будут производиться с картинами: что в первую очередь, что во вторую, какой инструмент взять, на каком

оборудовании работать. Часто, когда говорят о реставраторах, то их работу сравнивают с работой врачей. Мы тоже лечим. Врачи лечат живой организм, мы – неживой. На каждый предмет мы заполняем

«историю болезни» — в музее такой документ называется «реставрационный паспорт». Можно сказать, что в реставрационном паспорте мы ведем историю «болезни», выписываем «лекарства». Правда,

врач может сказать: «Пациент умер». Мы — нет, так как на сегодня все что хранится в фондах, должно храниться вечно. Прежде чем реставратор приступит к своей работе, необходимо провести ряд

важных мероприятий. Во-первых, провести осмотр всей поверхности картины. Составить проект мероприятий по сохранению картины. Утвердить его на реставрационном совете. Затем произведение

фотографируется со всех сторон, под разным углом освещения. Делается общий вид и фрагменты наиболее «тревожных» мест. Бывает, что необходимо провести фотосъемку в ультрафиолетовом или

инфракрасном излучении, которые показывают повреждения, невидимые невооруженному глазу. Всю музейную деятельность, в том числе и реставрационную в государственных учреждениях, проверяет

Сибирское управление Минкультуры России. В мировой практике реставрацию сравнивают с хирургией: лучше предупредить, чем идти на крайние меры. — ЧТО МОЖЕТ ПОСЛУЖИТЬ ПРИЧИНОЙ ДЛЯ ТАКОЙ КРАЙНЕЙ

МЕРЫ? — В музее причиной может стать либо плановый осмотр хранителя совместно с реставратором, либо хранитель при личном осмотре экспонатов обнаружит небольшое изменение сохранности не в

лучшую сторону. Далее принимаются решения. Возможно, что достаточно изменить условия хранения, и нет необходимости вмешиваться реставраторам. — КАКОЙ БЫЛА ВАША ПЕРВАЯ РЕСТАВРАЦИОННАЯ РАБОТА?

— Картина художника Николая МАМОНТОВА, который работал в 20 — 30 годы в Омске. Тогда я еще работала в краеведческом музее. Меня потрясло то, что там была изображена умершая лошадь.

Нарисована она была на упаковочной бумаге, в 20 -х годах других материалов и не было. А срок упаковочной бумаги не бывает долгим, она разрушалась. Необходимо было укрепить уголь, чтоб он

дальше не рассыпался, придать экспозиционный вид. — А БЫВАЕТ, ЧТО РЕСТАВРАЦИОННЫЙ СОВЕТ ВАМ ОТКАЗЫВАЕТ? И ПОЧЕМУ? — Реставрационный совет решает, достаточно ли опыта и квалификации у

специалиста для выполнения работы по спасению картины. Это главная причина, по которой реставратору отказывается в работе. Или же нет в реставрационной мастерской некоторого оборудования и

материалов. Если его невозможно купить (а оно стоит очень дорого), то отдают на реставрацию специалистам в другие города. Например, некоторые драгоценные археологические предметы, которые

хранятся у нас в музее, реставрируются в Екатеринбурге. — КТО ВХОДИТ В РЕСТАВРАЦИОННЫЙ СОВЕТ? — Реставрационный совет создают там, где есть реставратор. То есть в городе два реставрационных

совета: у нас и в краеведческом музее. Желательно, чтобы привлекали специалистов из разных организаций, был посторонний взгляд: это может быть другой город или другой музей. Если

реставрируем свои вещи, то собираем только омских специалистов. А если чужие, то оставляем до периода, когда к нам кто-то приедет. Например, каждую осень мы приглашаем специалистов из

института реставрации в Москве, у них опыт богаче. — С КАКИМИ ДЕФЕКТАМИ ВЫ СТАЛКИВАЕТЕСЬ ЧАЩЕ ВСЕГО? — Существует полная реставрация и частичная. Бывает, что порвется лист, и нужно только

склеить, а бывает, что этот же лист от старости начинает рассыпаться на кусочки, тогда надо думать, как укрепить эти кусочки, и собрать в единое целое. Бывает, что после снятия большого слоя

пыли или удаления желтизны, обнаруживаются яркие краски. — КАК ВЫ РЕСТАВРИРУЕТЕ ДОКУМЕНТЫ? — В реставрации бумаги, если позволяет техника исполнения, есть метод расщепления бумаги. Между

расслоенными частями вклеивается тончайшая японская бумага. В советское время так реставрировали газеты в Москве, на которых были речи Брежнева. Я слышала, что реставратор, прежде чем

расщепить такую газету, сначала крестилась. Работа по расщеплению считается сложной. — НО ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ С ЭТОЙ БУМАГОЙ? НЕУЖЕЛИ ЗА СТОЛЬ КОРОТКИЙ СРОК ОНА МОЖЕТ РАССЫПАТЬСЯ? БРЕЖНЕВ

ВЕДЬ НЕ ТАК ДАВНО ЖИЛ... — На данный момент, если бумагу не держать на солнце, то ничего с ней не произойдет. Но рано или поздно бумага станет непластичной и ее даже реставрировать

невозможно будет. К примеру, в томских фондах в срочном порядке сканируют, потому что газеты уже нельзя перелистывать, они рассыпаются. — КАКИЕ МАТЕРИАЛЫ ВЫ ИСПОЛЬЗУЕТЕ ПРИ РАБОТЕ? — Разные.

Например, тончайшая японская хлопковая бумага, изготовленная специально для реставрации бумаги. В реставрационной мастерской по графике и документам, кроме столов, обязательно должны быть

дистиллятор (водопроводную воду не используем), прессы для устранения деформации, ультразвуковой карандаш для удаления загрязнений. Многие молодые люди, идя в эту профессию, считают, что

смогут соревноваться с художниками. Но на самом деле работу реставратора никто не должен видеть. Кроме того, в большей части, если есть на картине утрата, то никакое домысливание

(дорисовывание) реставратором невозможно. Все химические составы и клеи используем собственного приготовления. У нас запрещено покупать клей в магазине. Клеям, купленным в магазинах, мы не

доверяем. Производители могут поменять рецептуру без предупреждения. — ИЗ ЧЕГО ВЫ ПРИГОТАВЛИВАЕТЕ КЛЕЙ? — Существует клей натуральный и синтетический. Синтетический нам поставляет институт

реставрации в Москве, где его изготавливают химики. А натуральный клей делают из пшеничного крахмала либо целлюлозы. Целлюлоза, кстати, входит в состав тех же клеев, что используют при

клейке обоев, но у нас он более очищенный и стоит значительно дороже. Иногда мы используем желатин, но не в чистом варианте. У нас полностью запрещены клеи ПВА. Если он применен – это

дисквалификация сотрудника. — ВЫ ЕЗДИЛИ В АМЕРИКУ — ЭТО СЛУЖЕБНАЯ КОМАНДИРОВКА? — В Вашингтон ездила по программе, связанной с обменом опыта давно работающих специалистов. Посетила

реставрационные мастерские изобразительных музеев и библиотеки Конгресса. И меня удивили две вещи: почти полная схожесть в методиках и свобода в организации труда. Удивительно, что в нашем,

я бы даже добавила немного провинциальном Омске, работают точно так же, как и в Вашингтоне. Те же инструменты, те же технологии используются. Зато у реставратора там есть выбор, сколько

часов сегодня, а сколько завтра он будет работать (главное, в месяц набрать определенное количество часов, за которые платят). И это правильно. Выполнение разных процессов в реставрации

требуют и разное количество времени. — ПОСТУПАЮТ ЛИ ЗАКАЗЫ ИЗ ДРУГИХ ГОРОДОВ? — Сейчас есть заказы из Красноярска, Тюмени. Были из Новосибирска. Из Москвы заказы не приходят, так как у них

своих реставраторов хватает. Последний проект поступил из Красноярска. Они готовятся к выставке в честь 100-летия художника-графика СТАРОНОСОВА, потому к нам обратились. — СЛУЧАЛОСЬ ЛИ ПОСЛЕ

РЕСТАВРАЦИИ ОБНАРУЖИТЬ ЧТО-ТО РАННЕЕ НЕ ИЗВЕСТНОЕ? Очень часто. Профессия реставратора полна открытий. Тем более, только у реставраторов есть допуск к внедрению в памятник. Например,

частенько обнаруживаются затертые, замазанные подписи художников, или вскрываются знаки, которые точно указывают на дату создания. Бывало, что после исследования бумаги вдруг обнаружилось,

что это произведение графики создано не в XIX веке, а XVIII. Или другой пример, когда я работала в Краеведческом музее на должности заведующей реставрационной мастерской, то одновременно

приходилось иметь дело и с реставрацией ткани. Так вот однажды к нам в реставрацию пришла старинная цыганская юбка. Реставратор увидел, что по подолу юбки были вплетены тонкие женские

волосы. Было сделано предположение, что такой волос может быть против заговоров. Кстати, у ткани очень много общего с бумагой. Старинную бумагу делали из ткани. Многие методы такие же:

промывка, удаление пятен. Потому я хоть не аттестованный, но также являюсь большим специалистом по реставрации ткани. — СКОЛЬКО ЗАРАБАТЫВАЮТ РЕСТАВРАТОРЫ? — Не секрет, что работники музея

получают низкую заработную плату. Плата за работу в музее Омска варьируется от 7 до 15 тысяч рублей. Но это не значит, что корифеи получают значительно больше. По всей России (возможно,

другая ситуация в столичных городах) даже у кандидатов наук в музеях очень низкие зарплаты, приходится искать подработку. Но об этом я не хочу рассказывать.