Олег ницевич, генеральный директор ооо «сибирский промышленный холдинг»: «если найдем понимающего инвестора, сможем построить обогатительную фабрику в кормиловке за полгода»

На минувшей неделе представители бельгийской компании Sibelco, которая является стратегическим партнером одного из крупнейших в мире производителей стекла — компании AGC Glass, побывали на

месторождении кварцевых песков в Кормиловском районе Омской области, ознакомились с планами ООО «Сибирский промышленный холдинг» по строительству обогатительного комплекса. Как сообщает

областное правительство, гости из Бельгии высказали заинтересованность этим проектом и взяли с собой пробы кормиловского кварцевого песка. Визит специалистов Sibelco в Омскую область

проходил в рамках предварительных договоренностей между областью и руководством AGC Glass Europe по России и СНГ о строительстве в регионе крупного стекольного производства. Похоже, именно

наличие неподалеку от площадки источника сырья, Кормиловского месторождения стекольных песков, может стать для международного инвестора решающим доводом в пользу размещения производства

именно в Омской области. О том, как было открыто это месторождение, одно из крупнейших в России по запасам, и о том, когда начнется его промышленная разработка, обозреватель «КВ» Николай

ГОРНОВ расспросил генерального директора ООО «Сибирский промышленный холдинг» Олега НИЦЕВИЧА. — ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ, В ЧЕМ ВООБЩЕ БЫЛА ИДЕЯ СОЗДАНИЯ СИБИРСКОГО ПРОМЫШЛЕННОГО ХОЛДИНГА? ЧТОБЫ

ЗАНИМАТЬСЯ ПОИСКОМ НОВЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ? — Нет, изначально идея у нас была другая. Мы хотели продвигать собственную уникальную технологию скважинной гидродобычи, которая позволяет

разрабатывать даже те месторождения, от которых все отказались ввиду невыгодности или технической невозможности использования традиционных технологий. С этой целью мы и решили создать

холдинг исследовательских, проектных и сервисных организаций. — И СОЗДАЛИ ООО «ГЕОСЕРВИС» И ООО «ПРОМЫШЛЕННЫЙ ИНЖИНИРИНГ»? — Именно так. А потом уже появились предприятия, которые стали

заниматься конкретными месторождениями: ООО «Кварц Групп» и ООО «Минерал Групп». Первое работает сегодня на Кормиловском месторождении кварцевых песков, а второе — на Филипповском участке

Ордынской циркон-ильменитовой россыпи в Новосибирской области. — А ДАВНО СИБИРСКИЙ ПРОМЫШЛЕННЫЙ ХОЛДИНГ СТАЛ ЗАНИМАТЬСЯ КОРМИЛОВСКИМ МЕСТОРОЖДЕНИЕМ? — Примерно в 2004-2005 годах, когда нас

заинтересовал вопрос, а какие вообще в Омской области могут быть рудные ископаемые. Мы стали изучать различную геологическую информацию, и нас, в частности, заинтересовали данные, полученные

в процессе бурения водяных скважин на юге Омской области. В некоторых местах, как оказалось, в процессе бурения встречались белые пески. А когда в Омске решили строить стекольный завод, мы,

посоветовавшись с руководителем Управления по недропользованию по Омской области Андреем МАКСИМОВЫМ, определили два участка, где можно было бы провести поисково-разведочные работы. Один

участок был выбран в районе Лузине, второй – в районе Кормиловки. — В ЛУЗИНЕ КВАРЦЕВЫХ ПЕСКОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО? — Нет, там бурение не принесло никаких результатов. Да и в Кормиловке мы ожидали

найти рудный слой на глубине в 160-170 метров, а реальная глубина залегания кварцевых песков оказалась ниже. После 180 метров мы даже хотели было остановить бурение. Но, к счастью, решили

пройти до 200 метров, и именно на последнем, двухсотом метре получили нужный результат. — НАСКОЛЬКО ДОРОЖЕ ДОБЫВАТЬ ПЕСОК С ГЛУБИНЫ В 200 МЕТРОВ, ЧЕМ С ГЛУБИНЫ В 160 МЕТРОВ? — При скважинной

гидродобыче особой разницы нет. Хоть с 20 метров, хоть с 200 метров – себестоимость одной тонны почти одинаковая. Обсадные трубы мы все равно вытаскиваем из скважин и используем потом

многократно. С большей глубины нам добывать даже проще. На том же Кормиловском месторождении, где сверху над рудным слоем располагается глинистый слой толщиной в 170 метров, просадки кровли

можно не опасаться вообще. — ЧТО ВАМ ГОВОРИТ ВАШ ОПЫТ? МЕСТОРОЖДЕНИЕ В КОРМИЛОВКЕ – НАСКОЛЬКО ОНО ВООБЩЕ ПЕРСПЕКТИВНОЕ? — Давайте подсчитаем вместе. При средней толщине рудного слоя в 20

метров получается, что запасы кварцевого песка на площади в один квадратный километр — 20 миллионов кубометров. Площадь уже разведанного участка – 35 квадратных километров. Итого получаем

700 миллионов кубометров. Я думаю, когда мы уточним и защитим запасы, то Кормиловское месторождение станет одним из самых крупных разведанных месторождений стекольных песков в России.

Перспективное ли оно? Однозначно перспективное. К тому же меня радует, что это месторождение мы открыли честно. Как говорится, на кончике пера. — КТО ВАШИ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПОТРЕБИТЕЛИ? — Мы

ориентируемся и на Омский стекольный завод, и на завод листового стекла, который планирует разместить в Калачинске компания AGC Glass. Есть уже договоренности и с новосибирским «Экраном». В

принципе на первую очередь, 250 тысяч тонн в год, у нас уже на 100% есть потребители. По поводу второй очереди мы тоже не беспокоимся. Ситуация складывается так, что доставки тонны песка на

стекольный завод обходится порой дороже, чем сам песок. А на Омский стекольный завод можно вообще возить песковозами, и тогда себестоимость производства продукции будет еще ниже. — КОГДА

НАЧНЕТСЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ РАЗРАБОТКА КОРМИЛОВСКОГО МЕСТОРОЖДЕНИЯ? — О промышленной разработке говорить пока рано. Сейчас мы еще только заканчиваем геолого-разведочные работы. Поскольку мы

являемся первооткрывателями Кормиловского месторождения, нам необходимо представить государству убедительные доказательства, что это именно месторождение, доказать его запасы, доказать, что

они добываемые, предоставить заключение по обогатимости песков и по соответствию их требованиям ГОСТа. Частично эту работу мы уже провели, получили заключение, что на Кормиловском

месторождении можно получать пески стекольные высшего сорта. Сейчас будем заключать договор с казанским ЦНИИгеолнеруд, чтобы подготовить более детальное заключение, с которым будем выходить

уже на государственную комиссию по запасам при МПР России. И уже после утверждения запасов, когда Кормиловское месторождение будет внесено в государственный кадастр месторождений, нам, как

первооткрывателям, выдадут без конкурса лицензию на доразведку и промышленную разработку месторождения. Это будет, по моим расчетам, ближе к концу 2011 года. — ТО ЕСТЬ ВЫ ПОКА НЕ МОЖЕТЕ

НАЧАТЬ ДОБЫЧУ? — Нет, мы можем вести добычу, но только опытную. И можем заниматься параллельно вопросами строительства обогатительной фабрики. Этим мы сейчас и занимаемся – выбираем

площадку, собираем техусловия. А к тому времени, как построим фабрику, лицензия у нас уже будет. Задача у нас на первом этапе не просто намыть песок, а оптимизировать технологический

процесс. Намыть — не проблема, поверьте. — ОБОГАЩЕНИЕ КВАРЦЕВОГО ПЕСКА — ЭТО ВООБЩЕ КАК? ЧТО С НИМ НУЖНО СДЕЛАТЬ? ОЧИСТИТЬ ОТ ПРИМЕСЕЙ? — Основная проблема стекольных песков — железо, и в

большинстве случаев процесс обогащения подразумевает именно процесс очистки от железа. В том песке, который мы будем добывать на Кормиловском месторождении, содержание железа в виде оксидов

достигает 0,20%. А стекольной промышленности требуется песок с содержанием железа не более 0,05%, а еще лучше — 0,03%. Такой чистоты можно добиться разными способами. Конкретная технология

обогащения, то есть уменьшения содержания железа, подбирается под конкретные пески. Самый простой способ — промывка и рассев. Пропускаем песок через ряд сит и получаем фракцию с низким

содержанием оксида железа. А конкретно для Кормиловского месторождения лучше всего подходит технология с использованием магнитной сепарации. Мы эту технологию уже проверили и без особых

ухищрений, используя не самые мощные магниты, получили на выходе продукт с содержанием железа 0,05%. — СКОЛЬКО ВАМ НУЖНО ДЕНЕГ И ВРЕМЕНИ ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ГОКА? — На реализацию всего

инвестпроекта нам нужно порядка 12-13 млн евро. А время запуска фабрики будет зависеть от финансирования. Если найдем понимающего инвестора, то сможем построить фабрику даже за полгода. А

если будем строить только на собственные деньги, то этот процесс может растянуться и на полтора года. — В ОМСКИХ СМИ БЫЛА ИНФОРМАЦИЯ О ТОМ, ЧТО ВАША КОМПАНИЯ ВЕДЕТ ПЕРЕГОВОРЫ С ИНВЕСТОРАМИ

ИЗ ФИНЛЯНДИИ И ГЕРМАНИИ. ЕСТЬ КАКИЕ-ТО РЕЗУЛЬТАТЫ? — Вот на этот вопрос я ответить точно не могу. Пусть это будет нашей коммерческой тайной. — А МОЖЕТЕ РАССКАЗАТЬ БОЛЕЕ ПОДРОБНО, О ЧЕМ ШЛА

РЕЧЬ НА НЕДАВНЕЙ ВСТРЕЧЕ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ КОМПАНИИ SIBELCO? — И этого я тоже не могу сделать, поскольку связан определенными обязательствами. Все, что было можно сказать, уже сказано.

Встречались, обсуждали перспективы разработки месторождения. Представители Sibelco взяли на исследование пробы наших кварцевых песков. — А НЕОБОГАЩЕННЫЙ ПЕСОК МОЖНО ПРОДАВАТЬ? — Конечно. Без

обогащения его можно использовать в качестве фильтровального материала или в качестве компонента для производства сухих строительных смесей. Вариантов много на самом деле. Можно даже просто

как строительный материал песок реализовывать. Но это уже в самом крайнем случае. Цены на строительный песок слишком низкие. — КСТАТИ, УЖЕ ПОЯВИЛИСЬ СЛУХИ, ЧТО ТОТ ПЕСОК, КОТОРЫЙ ИСПОЛЬЗУЕТ

СЕЙЧАС ОМСКИЙ СТЕКОЛЬНЫЙ ЗАВОД, ЛУЧШЕ КОРМИЛОВСКОГО. — Чем лучше? — КАЧЕСТВОМ. ГОВОРЯТ, КОРМИЛОВСКИЙ ПЕСОК НЕ ГОДИТСЯ ДЛЯ ПРОИЗВОДСТВА ПРОЗРАЧНОГО СТЕКЛА. — Так могли сказать только люди,

не очень хорошо разбирающиеся в стекольном производстве. Для изготовления прозрачного стекла нужен кварцевый песок с содержанием железа не выше 0,05%, а мы такую чистоту получили даже в

процессе пробного обогащения. — А ЭТО НОРМАЛЬНО, ЧТО ОТ РАЗВЕДКИ МЕСТОРОЖДЕНИЯ ДО ЗАПУСКА ОБОГАТИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА ПРОХОДИТ ДОВОЛЬНО МНОГО ВРЕМЕНИ? — В советское время считалось

нормальным, если горно-обогатительный комбинат запускался за семь лет. Конечно, и тогда все старались минимизировать сроки. Я свой первый проект по добыче урана подготовил, помнится, к

запуску всего за год. А месторождение олова – за полтора года. — ЭТО ПОТОМУ, ЧТО ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ НЕ БЫЛО ПРОБЛЕМ С ДЕНЬГАМИ? — В Министерстве среднего машиностроения вообще никогда не

возникало проблем с финансированием. Были другие проблемы — сроки изготовления оборудования. На получение оборудования стояла очередь, и мне приходилось объезжать заводы и уговаривать

руководство, чтобы нас пропустили вперед. — СЕЙЧАС ПРОБЛЕМЫ С ОБОРУДОВАНИЕМ ОСТАЛИСЬ ПОЗАДИ. ЕСТЬ ПРОБЛЕМА С ИНВЕСТОРАМИ, КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ЖДАТЬ ТАК МНОГО ЛЕТ... — В принципе на начальных

стадиях, которые предшествуют строительству горно-обогатительных фабрик, мы все расходы берем на себя. Финансируем работы за счет доходов от других видов деятельности. Единственное

неудобство, что у нас получается рваный график, но с этим приходится как-то мириться. — Сколько, если не секрет, ваше предприятие уже затратило на разведку и изучение Кормиловского

месторождения? — Порядка 40 миллионов рублей. — А чем Сибирский промышленный холдинг зарабатывает деньги, пока идет подготовка к промышленной разработке месторождений? — Сейчас основная

деятельность Сибирского промышленного холдинга, приносящая доход, – этоуслуги по внедрению скважиной гидродобычи. То есть мы помогаем другим предприятиям разрабатывать месторождения и этим

зарабатываем себе на жизнь. Недавно, например, мы завершили проект на Ставрополье, на титан-цирконовом месторождении. Сейчас для Нижнего Новгорода выполняем проект титан-цирконового

месторождения. Параллельно работаем в Узбекистане, где предлагаем использовать технологию скважинной гидродобычи на месторождении горючих сланцев. Сланцы хотя и твердые, но быстро

размываются водой и становятся рыхлыми. Не менее интересным проектом занимаемся в Киргизии, в Чуйской долине, где планируется добыча торфяников с высоким содержанием урана. Нас туда

пригласили, мы попробовали, предложили заказчику свою технологию горизонтальной отработки. Заказчик посоветовался с консультантами из британской инжиниринговой компании, им наша идея

понравилась, и сейчас мы готовимся уже выйти в поле. На более отдаленную перспективу мы рассматриваем варианты сотрудничества с золотодобытчиками. Есть такие месторождения, где вскрышным

методом работать дорого, а мы готовы предложить более дешевый вариант. Есть у нас предложения и для алмазодобывающих предприятий. Мы считаем, что в кимберлитовых трубках технология

скважинной гидродобычи будет работать эффективней, чем традиционная технология. — Не могу не воспользоваться случаем и не спросить у вас, в чем же была причина неудач ОАО «Цирконгеология»,

где вы в 90-х были заместителем гендиректора. Почему предприятие не осилило тогда разработку Тарской циркон-ильменитовой россыпи? — Причина — в отсутствии финансирования. Других причин нет.

Я приехал в Тару в 1995 году, а в 1997 году Цирконгеология стала уже выживать. Мы стали искать сторонних инвесторов, в 1998 году у нас вроде бы стало что-то получаться, но тут случился

кризис и все банки сдулись. Правда, нет худа без добра, как говорят, и за время невольного простоя мы отработали собственную уникальную технологию гидродобычи и защитили ее патентами. До

этого на Тарском месторождении применялась другая технология, при которой себестоимость добычи циркон-ильменитовых песков получалась слишком высокой. Тарское месторождение – оно вообще очень

сложное. При небольшой глубине залегания циркон-ильменитовых песков, порядка 50 метров, там была очень высокая обводненность из-за близости к Иртышу, и вышележащие слои при разработке

рудного слоя почти не держали кровлю. — Циркон-ильменитовое месторождение в Новосибирской области – оно легче? — Намного легче. Там мы уже скоро приступимк опытной добыче. Вообще могу по

опытусказать, что Тарское – это самое сложное из всех месторождений, где мне приходилось работать. Набив руку там, мы уже не боимся браться за самые сложные задачи. — После банкротства ОАО

«Цирконгеология» имущество и лицензия на разработку Тарского месторождения достались ЗАО «Тарская ГПК», в котором вы были директором. Какое это было имущество? — Самое ценное, чем обладала

Цирконгеология, — это именно лицензия. Все остальное наследство – долговые обязательства в 15 миллионов рублей, 20 человек, два буровых станка и куча металлолома, которую можно было назвать

оборудованием только в 1993 году. Тем не менее, спустя полтора года, ТГКПК уже имела работающую горную часть и в начале 2005 года запустила обогатительную фабрику. Сначала мы получили

ильменитовый концентрат, к лету 2005 года стали получать цирконовый концентрат и готовились получать рутиловый концентрат. — И что произошло потом? — Потом нас догнали кредиты, которые мы

брали в банках под строительство. Обороты были еще небольшие, а кредиты – жесткие и дорогие. Единственным вариантом погашения кредитов была продажа предприятия. Мы нашли покупателя в

Екатеринбурге, сделка состоялась, новый собственник зарегистрировал, насколько я помню, ООО «Тарский ГОК», которое и приступило к работе. А мы создали Сибирский промышленный холдинг. —

СЕЙЧАС НА ТАРСКОМ МЕСТОРОЖДЕНИИ ДОБЫЧА НЕ ВЕДЕТСЯ. ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОЧЕМУ? — Я знаю только, что построенная нами обогатительная фабрика была закрыта новым владельцем уже через год после

завершения сделки, а еще некоторое время спустя прекратилась и добыча. Люди, которые там работали, сегодня работают у нас. — У ВАС НЕТ ЖЕЛАНИЯ ЗАНЯТЬСЯ ПОИСКОМ НОВЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ КВАРЦЕВЫХ

ПЕСКОВ В ОМСКОЙ ОБЛАСТИ? ВДРУГ ОТКРОЕТЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ ЕЩЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ КОРМИЛОВСКОЕ? — Вполне может быть. Но, во-первых, у нас сегодня настолько много работы, что нам бы справиться с тем, что

уже есть. Во-вторых, для поисковых работ требуются немалые средства. Одна скважина глубиной 200 метров – это полмиллиона рублей. Глубже – еще дороже. А сколько скважин нужно пробурить для

разведки только на одном квадратном километре!.. — И МОЖНО ЕЩЕ НЕ УГАДАТЬ… — Можно и не угадать. Останови мы бурение всего на метр раньше, когда вели разведку на Кормиловском месторождении,

и не нашли бы рудный слой. И не было бы месторождения. Многое в нашей работе зависит, конечно, от удачи. — Тогда разрешите пожелать вам удачи и в дальнейшем. И поблагодарить за интересную

беседу.