Валерий федотов, председатель совета директоров зао «всп крутогорский нефтеперерабатывающий завод»: «мы не опасаемся конкуренции с онпз, поскольку себестоимость продукции у нас будет ниже»

Крутогорский НПЗ, который заработал в 2009 году, уже готовится к масштабной реконструкции, которая оценивается в 200 миллионов евро. В 2014 году предприятие планирует выпускать

нефтепродукты, которые будут соответствовать требованиям стандарта «Евро-5». Об этих и других перспективных планах группы омских предпринимателей обозревателю «КВ» Николаю ГОРНОВУ рассказал

соучредитель ЗАО «ВСП Крутогорский нефтеперерабатывающий завод» Валерий ФЕДОТОВ. — Валерий Николаевич, все же немногие так кардинально меняют профиль бизнеса, как вы. Сначала была

туристическая фирма, потом нефтетрейдинговая, а в итоге – нефтезавод… — Так уж случилось. Однажды, в середине 90-х, когда мы отправляли на отдых сотрудников Омского НПЗ, с нами рассчитались

нефтепродуктами. С этого, собственно, все и началось. В то время очень многие занимались бартером, зачетными схемами и никого такая деятельность не удивляла. После продажи первой партии

нефтепродуктов мы стали покупать-продавать уже в достаточно больших объемах, потом стали поставлять сырье для давальческой переработки. Правда, с Омским НПЗ мы работали не очень много, в

основном переработкой для нас занималась Уфимская группа НПЗ. — Не опасались строить свой мини-завод по соседству с Омским НПЗ? — Нет, не опасались. Рынок нефтепродуктов – он гораздо больше

и шире, чем принято думать, он делится на множество сегментов как по объемам, так и по самим продуктам. Мы изначально достаточно четко понимали, в каком сегменте мы можем быть интересны, не

втягиваясь в конкурентную борьбу с «большим братом». По крайней мере, на данном этапе не втягиваясь. У нас достаточно специфичный ассортимент, мы производим сейчас нишевые нефтепродукты. К

примеру, судовое топливо. Потребность в нем высока, и мы, поставляя свою продукцию в порты различных морей, почти не пересекаемся с Омским НПЗ, который с недавних пор тоже производит

бункерные сорта топлив. Мы выпускаем и ряд интересных полупродуктов, которые продаем в качестве сырья российским и зарубежным нефтехимическим предприятиям, а зарубежные рынки пока еще

достаточно емкие, и там хватает места для всех. Единственный, пожалуй, сегмент, где мы действительно конкурируем с Омским НПЗ, — это дизельное топливо. Но мы и в этом сегменте находим своих

покупателей. Среди тех же, например, независимых сетей АЗС, сельхозтоваропроизводителей. — Нефть вы берете у независимых поставщиков? Или у тех же вертикальноинтегрированных компаний? — У

всех. У вертикально интегрированных компаний в том числе. — И по бензинам удается конкурировать? — Моторные топлива мы производили на начальном этапе работы завода в незначительном

количестве и в настоящее время уже не производим. В перспективе, когда будет завершена модернизация, мы увеличим объем переработки и глубину переработки, а качество нефтепродуктов сможем

довести до стандарта «Евро-5», тогда будем выпускать АИ-95 и АИ-98. Но к тому времени, как мы предполагаем, наш завод уже заработает эффективней, чем Омский НПЗ. В смысле, себестоимость

единицы продукции у нас будет ниже. И это позволит не экономить на логистике и находить покупателей там, куда не отправляет свою продукцию Омский НПЗ. — За счет чего у вас себестоимость

будет ниже? — За счет нового оборудования, новых эффективных технологий, которые применяются самыми передовыми НПЗ во Франции, Италии, Германии, США. В качестве примера могу привести одну

очень необычную идею переработки углекислого газа биологическим способом, с использованием определенного штамма бактерий. В результате этого процесса получается биомасса, востребованная

сельхозтоваропроизводителями, которые используют ее в качестве кормовой добавки при откорме сельскохозяйственных животных, а НПЗ тем самым повышают свою экономическую эффективность и

одновременно решают экологические задачи. Эта технология давно проверена, она хорошо работает, и мы ее тоже закладываем в свой проект. — А за рубежом эти эффективные технологии используются

на мини-НПЗ или на крупных заводах? — По-разному бывает. Просто существует определенный порог, выше которого те или иные технологии нефтепереработки становятся эффективными с точки зрения

экономики. И для различных продуктов этот порог разный. Для нашего сегодняшнего ассортимента нам вполне достаточно тех технологий, которыми мы уже обладаем. А если мы хотим иметь ряд сложных

технологических процессов, тогда нам нужно перерабатывать не менее миллиона тонн нефти в год. — Такая реконструкция – дорогое удовольствие. Каков объем инвестиций в ваш новый проект? — По

расчетам специалистов, которые пока приблизительны, — порядка восьми миллиардов рублей. — Когда планируете завершить реконструкцию? — Чешская инжиниринговая компания уже работает над

проектом, срок запуска нашей первой очереди – осень 2012 года, а все пусковые комплексы будут готовы к работе в 2014 году. — Насколько я понял, вы сейчас осваиваете площадку бывшего

химзавода № 3. Территорию выкупили? — Да, территория уже в собственности у соучредителей предприятия. — Вопросы с финансированием проекта решили? Или только ищете инвесторов? — Все решения

по инвестициям приняты. Финансировать проект будет пул инвесторов из инвестфондов и банков. В том числе иностранных. — И все же непросто свыкнуться с мыслью, что мини-НПЗ могут работать

наравне с гигантами. Страна у нас большая, мы привыкли мыслить ее масштабами, поэтому мини-НПЗ многие воспринимают как маргинальное или даже полукриминальное образование… — Я понимаю, о чем

вы говорите. В прошлом году, когда в Омске побывал президент и проводил здесь совещание, то прошлись, если помните, и по мини-НПЗ. После этого совещания была создана специальная комиссия

Ростехнадзора, все мини-заводы в стране пересчитали, проверили, их оказалось гораздо больше, чем все думали, – порядка 286. Большая часть из них, порядка 85%, перерабатывают в год менее 50

тысяч тонн нефти. И только 10-12 заводов по всей стране имеют такую же мощность, как у нас сейчас. Нас проверяли в конце декабря 2010 года, к тому моменту было проверено 115 предприятий. Из

всех проверенных только три завода не подверглись процедуре временной приостановки до устранения серьезных замечаний. В том числе наш. У нас имеются все лицензии, мы в полной мере выполняем

все требования законодательства о пожарной, промышленной, экологической безопасности. Ведем за всем этим тщательный контроль. Без ложной скромности скажу, что среди всех российских мини-НПЗ

мы точно попадаем в первую пятерку по исполнению норм законодательства. Ни проливов, ни разливов у нас не бывает. У нас кругом только зеленая травка, цветники, кустарник, сосны. Как на поле

для гольфа. — Но законодательство тоже не стоит на месте… — Мы отслеживаем все изменения. И давным-давно изучили проект Федерального закона «О нефти», который разрабатывается в Минэнерго и

скоро, видимо, будет принят. Мы это учитываем и заложили в проект реконструкции все новые требованиям, которые сегодня еще даже не имеют силу закона. Мы же понимаем, что нас будут проверять

гораздо больше и тщательней, чем любой крупный НПЗ. — Сколько работников на вашем предприятии? — У нас очень высокий уровень автоматизации, все процессы управляются дистанционно, поэтому

непосредственно на самом НПЗ работников немного – менее 100 человек. Но если посчитать общее количество работников с учетом обслуживающих производств, которые размещены на единой с заводом

площадке, то получится примерно 350 человек. — В отдаленной перспективе не собираетесь строить сеть фирменных АЗС? — Нет, по собственной сбытовой сети у нас никаких планов нет. Безусловно,

философия вертикально интегрированных компаний имеет право на жизнь. Если компания контролирует все этапы – от добычи нефти до розничной торговли нефтепродуктами, то она тем самым

увеличивает рентабельность бизнеса. Но мы на данный момент не думаем об этом. Мы переработчики и считаем, что каждый должен заниматься тем, что умеет делать лучше других. Хотя в отдаленной

перспективе, конечно, исключать ничего нельзя. — Видимо, при советской власти было хорошее медицинское образование, если такое количество врачей освоилось в постсоветском экономическом

пространстве… — Безусловно, хорошее. Медицинское образование развивало и общую эрудицию, и тренировало память. Одна только фармакология чего стоит. Эти навыки, кстати, и сегодня мне помогают

держать всю необходимую информацию в голове. — Не пожалели ни разу, что стали предпринимателем, а не врачом? — Пожалуй, нет. Хотя я об этом часто думал и окончательно ответил для себя на

этот вопрос только недавно. Просто я всегда предпочитаю движение вперед, работу на результат. А как только это новое становилось мне понятным, я сразу терял к нему интерес. В силу этого,

вероятно, я не смог бы быть хорошим врачом, поскольку в работе врача каждый новый день не слишком отличается от вчерашнего. — Некоторые управленцы не ограничиваются сегодня экономическим, а

стремятся получить и юридическое образование. А вы? — Не могу сказать, что поставил в своем обучении точку, когда защитил кандидатскую диссертацию по экономике. Скорее это была только

запятая. Но каких-то конкретных планов по продолжению учебы на данный момент у меня нет. — В смысле, трое детей должны хоть иногда видеть отца… — Ну нет, для семьи я старался находить время.

И своим самым главным достижением за последний год считаю кардинальное изменение рабочего графика. Теперь я в категорической форме не работаю после шести вечера и в выходные дни. Стараюсь

еще больше времени уделить семье. — В выходные на природу? — И на природу тоже. Я вообще любитель активного отдыха и экстрима. Люблю прокатиться на горных лыжах, полетать на параплане, на

спортивном самолете. И путешествия предпочитаю экстремальные. Я даже специально для таких путешествий переделал внедорожник «Экспедишн». Сейчас мой автомобиль очень сильно отличается от

базового варианта. Пролезет где угодно. — Когда отправляетесь в следующее путешествие? — На ближайшее время у меня запланирована очень интересная поездка, маршрут которой мне бы не хотелось

пока раскрывать. Могу сказать только, что возвращаться буду через пустыню Гоби.