Олег сильнягин, председатель правления оао «акб «ит банк»: «для нас снижение спроса на кредиты было предсказуемым и ожидаемым»

2010 год для большинства российских банков был непростым. Не до конца восстановившаяся после кризиса российская экономика так и не смогла переварить избыточную ликвидность. О том, с какими

сложностями сталкивались в минувшем году омские банки, а также о долгах, кредитах и перспективах рынка кредитования обозреватель «КВ» Николай ГОРНОВ побеседовал с председателем Правления ОАО

«АКБ «ИТ Банк» Олегом СИЛЬНЯГИНЫМ. — ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ, ПОЧЕМУ В 2010 ГОДУ КРЕДИТНЫЙ ПОРТФЕЛЬ ИТ БАНКА СОКРАТИЛСЯ? — Мы всегда вели консервативную кредитную политику, поэтому за

посткризисный период наш кредитный портфель пострадал, по большому счету, не очень значительно. Особенно если учесть количество предприятий, пересмотревших в сторону понижения свои

инвестиционные программы. Сегодня заемные ресурсы в принципе востребованы меньше, чем в 2007 году, и находить платежеспособных заемщиков стало сложнее любому банку. Для нас снижение спроса

на кредиты было предсказуемым и ожидаемым. Более того, я не думаю, что и в этом году спрос восстановится до уровней докризисного периода. Тех предприятий, кого можно и нужно кредитовать, –

считанное количество в любой сфере экономики. И за год их существенно больше не станет. Другое дело, что избыточная ликвидность все равно будет подталкивать отдельных моих коллег к

увеличению чрезмерной активности на рынке кредитования. — УРОКИ КРИЗИСА НЕ ВСЕМ ПОШЛИ НА ПОЛЬЗУ… — Совершенно верно. Время прошло, и опять стали раздаваться кредиты всем, кто готов их брать.

На мой взгляд, это неправильная кредитная политика. Проблемы в мировой экономике и в экономике России, из-за которых возник кризис, так и не получили своего разрешения. Никаких изменений в

макроэкономике не произошло, не улучшилась инфраструктура, не снизились политические риски, законодательство не усовершенствовалось, а налоговое законодательство даже ухудшилось за последние

два года. Не стала работать намного эффективней и банковская система. А очередной рост, который прогнозируется, может стать лишь очередным пузырем, так что забывать про осторожность в любом

случае нельзя. — А КАК ЖЕ ПРИБЫЛЬ? ОСТОРОЖНОСТЬ – ЭТО ВРАГ ДОХОДНОСТИ… — Банк – это коммерческое предприятие, и он, конечно, обязан работать прибыльно. Но при этом он должен работать

осторожно. Даже когда осторожность идет в ущерб сиюминутной выгоде. Прежде всего банк должен гарантировать сохранность средств, управлять которыми ему доверили партнеры и клиенты. Фундамент

банковского бизнеса – доверие и репутация. Все остальное – и технологии, и стоимостные факторы – это производные, и они должны стоять на втором месте. Я так считал и в 1998 году, когда

возглавил банк, так считаю и сегодня. Стабильность для нашего банка важнее, чем высокая прибыль на коротком промежутке времени. Тем не менее если говорить о ситуации 2010 года, то по

предварительным оценкам балансовая прибыль у нас составит более 40 млн рублей, а чистая прибыль – порядка 32,6 млн рублей. Это даже больше, чем в 2008 и 2009 годах. — А СКОЛЬКО У ВАС БЫЛО

ПРОБЛЕМНЫХ КРЕДИТОВ? — У нас были, не скрою, проблемные заемщики, пострадавшие именно от кризиса, но особых сомнений в возвратности таких кредитов у нас не было никогда. Мы вообще не

предполагаем выдачи невозвратных кредитов и не закладываем в стоимость кредитных ресурсов избыточные риски. Другой вопрос – как именно работать с проблемными заемщиками. Здесь у каждого своя

технология. Да, с некоторыми заемщиками мы вели длительные переговоры, при взаимном согласии сторон продлевали сроки кредитования, с некоторыми вынуждены были пойти на погашение кредита

имуществом, а порой приходилось идти даже на конфликт, направляя исковые заявления в суд. Только в суде мы смогли найти общий язык с предпринимателем Константином ТИМОШЕНКО, с которым

изначально у нас было сильное непонимание. В конечном счете ТИМОШЕНКО рассчитался с нами полностью. — А КАКОЕ ИМУЩЕСТВО ИТ БАНК ПРИНИМАЛ В ПОГАШЕНИЕ ДОЛГОВ? — Было всего два таких случая. В

первом случае от заемщика, строительной компании, мы получили квартиры. Мы взяли имущество на баланс, а реализацией квартир занимался сам должник. Кстати, он сумел реализовать их дороже, чем

они были оценены банком, и мы, как и договаривались, вернули должнику часть денег. Во втором случае в погашение кредита мы приняли автотранспорт должника, который находился в лизинге. Не

могу сказать, что эти схемы очень хороши, поскольку мы все же банк, а не ломбард, но они были на тот момент вполне приемлемы и экономически оправданны. Просроченные задолженности,

естественно, отражались в отчетности. Возрастали и создаваемые резервы, пока у нас шла работа по минимизации кредитных рисков. Но в этом, на мой взгляд, ничего плохого нет. Для того резервы

и создаются, чтобы уменьшать риски для вкладчиков и акционеров. — КАКОЙ У ИТ БАНКА ОБЪЕМ ПРОСРОЧЕННОЙ ЗАДОЛЖЕННОСТИ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ? — На 1 января — порядка 8,3 млн рублей. Сейчас эта

сумма на треть меньше, чем была по итогам 2008 года, она весьма незначительна в сравнении с кредитным портфелем. Более 10% от этой суммы – это кредит, который не вернула обанкротившаяся

фирма небезызвестного предпринимателя Алексея КАРПЕНКО, который в свое время был осужден в Омске за мошенничество, отсидел срок, а сейчас проживает в Санкт-Петербурге и работает заместителем

генерального директора оборонного предприятия. Некоторые суммы в погашение кредита мы от него даже стали получать, правда, настолько мизерные, что даже странно, как на такую низкую зарплату

он может существовать. А основная часть просроченных кредитов, порядка 90%, – это задолженность физических лиц по кредитам, которые выдавались пять лет назад по упрощенной процедуре. У нас

в то время был изъян в технологии, и этим воспользовались люди, которых я иначе как мошенниками назвать не могу. Попросту говоря, заемщики получали у нас кредиты, предоставляя о себе, о

своем месте работы и о своих доходах недостоверные сведения, при этом использовались фиктивные документы. Над этим, я уверен, поработали криминальные группировки с очень серьезными

оборотами, и от них пострадал, естественно, не только наш банк. Тем не менее в течение пяти лет, когда эта задолженность была еще не просроченной, а текущей, мы пишем заявления в милицию, но

получаем фактически отписки, из чего напрашивается неприятный вывод о поддержке, которую имели эти криминальные группировки в правоохранительных органах. Единственная надежда, что сегодня,

когда меняется руководство в областном УВД, к нашим заявлениям отнесутся иначе. Кредиты были получены обманным путем – это однозначно. Фактически имело место мошенничество. Конечно, риски

невозврата кредитов мы тоже должны были оценивать, и мы их оцениваем, но банк вправе рассчитывать и на поддержку государства с его судебно-правоохранительной системой, если в отношении нас

совершают преступление. Вернем ли мы все эти деньги – вопрос другой. Но преступники должны быть наказаны обязательно. Любое преступление, в том числе и в финансово-экономической сфере,

опасно для общества. — НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ, ИЗБЫТОЧНУЮ ЛИКВИДНОСТЬ БАНКИ НАПРАВЛЯЛИ НА ФОНДОВЫЙ РЫНОК. А КАКАЯ СТРАТЕГИЯ БЫЛА У ИТ БАНКА? — Мы тоже инвестировали в ценные бумаги, скрывать не

стану. За прошедший год объем инвестиций в ценные бумаги несколько сократился, но все еще остается достаточно высоким – порядка полутора миллиардов рублей, что даже больше нашего кредитного

портфеля. Мы понимаем, что банку правильнее было бы размещать большую часть своих активов в кредиты, чем держать их в ценных бумаг, но и на фондовом рынке мы придерживались очень

консервативной стратегии и максимально снижали свои рыночные риски. Средства размещались в основном в субфедеральные и муниципальные облигации, а также в долговые инструменты, эмитентами

которых являются структуры с существенным участием государства в их капитале, когда они были достаточно недооценены. Но проблема в том, что доходность любых инструментов не позволяет сегодня

привлекать деньги вкладчиков под высокие проценты, и другого выхода, кроме снижения ставок, нет. Мы эту ситуацию прогнозировали еще в 2009 году и второй год планомерно снижаем ставки. — И

КОЛИЧЕСТВО ВКЛАДЧИКОВ У ВАС, ЕСТЕСТВЕННО, УМЕНЬШАЕТСЯ? — Некоторый отток вкладчиков был. Мы оказались среди немногих банков, у которых портфель обязательств перед вкладчиками в 2010 году

сократился. С одной стороны – это плохо, конечно, когда уменьшается количество вкладов. С другой стороны, наш портфель обязательств перед вкладчиками серьезно удешевился. И это лучше, чем

если бы мы привлекли большее количество денег под высокие проценты, а разместить их было бы негде. А скоро, я уверен, ставки снизят все, условия привлечения вкладов опять станут почти

одинаковыми и вкладчики начнут возвращаться туда, где им удобнее. Мы рассчитываем, что вкладчики, которые ушли от нас в 2009 и 2010 годах, обязательно вернутся к нам, и мы им, конечно, будем

рады. — КАК ВЫ ОЦЕНИВАЕТЕ СДЕЛКУ ПО ПРОДАЖЕ МУНИЦИПАЛЬНОГО ПАКЕТА В 6% АКЦИЙ ИТ БАНКА ЗА 9 МЛН РУБЛЕЙ? — Положительно. И совет директоров тоже оценивает положительно. Мы вообще рыночный

банк, у нас нет никаких скелетов в шкафу, а эта продажа означает, что акции банка обладают достаточной ликвидностью. Возможно, и другие миноритарные акционеры при желании тоже смогут без

затруднений реализовать свои акции по достойной цене. Доход в виде дивидендов миноритарные акционеры банка в ближайшие годы вряд ли смогут получать, и мы этого не скрываем, собственно,

поскольку позиция мажоритарных акционеров – капитализация прибыли, то есть повышение значения собственного капитала банка. Мы ни в коем случае не намерены ущемлять права миноритарных

акционеров, просто требования Центрального банка России постоянно ужесточаются, и другого варианта у небольших и средних банков, кроме как постоянно повышать капитал, просто нет. — КАКИМИ

РЕЗУЛЬТАТАМИ ПРОШЛОГО ГОДА ВЫ ОСТАЛИСЬ НЕДОВОЛЬНЫ? — Недоволен тем, что мы не смогли запустить свой головной офис на улице Думской. Средства для решения этой задачи выделялись

значительные,тем не менее строительство не было завершено. — ПОЧЕМУ ЖЕ НЕ ЗАВЕРШИЛИ? — Подвели исполнители. Возможно, мы неправильно выбрали контрагентов. Но работа тем не менее походит к

концу. Некоторые из наших подразделений уже переехали в новый офис. Мы рассчитываем до конца января запустить операционный зал по обслуживанию физических лиц, а до конца первого квартала

переехать в офис на Думской, 7 окончательно. — А ДОПОФИС НА ПРОСПЕКТЕ МАРКСА КОГДА ПЛАНИРУЕТЕ ОТКРЫВАТЬ? — Это еще одна нерешенная проблема 2010 года. Но мы сознательно не форсировали работы

на Маркса, поскольку сначала нужно было запустить головной офис. К тому же, как я считаю, не было и серьезных экономических причин, чтобы открываться именно в прошлом году. А до конца 2011

года мы эту задачу однозначно решим. Более того, в этом году мы рассчитываем найти и приобрести еще два-три дополнительных помещения для открытия новых офисов. — ГДЕ? — Нас интересует

Левобережье, район КДЦ «Первомайский», район улиц Кирова или Богдана Хмельницкого. Возможно, приобретем помещение и в Амурском поселке, но действовать в любом случае будем осторожно. Для нас

открытие дополнительных офисов – это не средство для повышения капитализации банка. Мы ставим во главу угла экономическую эффективность. А для этого важно открыться в правильном месте и в

правильное время.